Пибоди достала из кармана сотовый.
– Я позвоню брату, скажу, что приду немного позднее.
– Скажи ему, что придешь намного позднее, – сказал Макнаб.
Когда он положил руку Пибоди на плечо, направляя в узкий подъезд своего дома, ее бросило в жар.
– Брата еще нет. А ты держись подальше от аппарата: я не хочу, чтобы Зак понял, что я зашла поскакать на тощем малом из «взрывного отдела».
Макнаб ухмыльнулся:
– А у тебя есть сильная романтическая жилка!
– Заткнись, – шикнула на него Пибоди и снова набрала номер.
Когда пискнул сигнал автоответчика, она продиктовала: «Зак! Я немного задерживаюсь. Ты, судя по всему, тоже. Буду дома через час… – Макнаб показал пальцами „два“ – …или около того. Сходим с тобой в клуб, если ты не против. Я думаю, тебе понравится. Позвоню, когда пойду домой».
Пибоди убрала мобильник в карман, и они вошли в скрипучий лифт.
– Давай проделаем все это быстро, Макнаб. Мне не хочется, чтобы брат ломал голову над тем, где я могу пропадать.
– Хорошо. Тогда начнем прямо сейчас?
Он схватил ее, прижав к стенке лифта, и поглотил своим ртом ее губы прежде, чем она успела пискнуть.
– Эй, подожди! – с трудом выдавила она, когда его губы коснулись ее шеи. – Этот лифт безопасен?
– Я «взрывник», – усмехнулся Макнаб, быстро расстегивая пуговицы на ее плаще. – Разве я могу жить в небезопасном доме?
– Тогда выруби его! Хотя подожди… Это ведь незаконно…
Макнаб слышал только, как колотится ее сердце. Обернувшись, он ударил по кнопкам, и кабина остановилась между этажами.
– Какого черта ты делаешь?
– Мы сейчас воплотим в жизнь одну из десяти моих лучших выдумок!
Он достал из кармана мини-комплект инструментов и стал возиться с щитком безопасности.
– Как, здесь?! Прямо здесь? – воскликнула она, чувствуя, как кровь приливает к голове. – Да ты знаешь, сколько муниципальных постановлений ты нарушаешь?
– Потом мы с тобой можем арестовать друг друга.
Макнаб с удовлетворением крякнул, когда огонек на телекамере безопасности погас. Он выключил сигнализацию, бросил в угол инструменты и повернулся к ней.
– Макнаб, это безумие.
– Знаю, – ответил он, сорвав с нее плащ и отбросив его в сторону.
– Но, как ни странно, мне это нравится…
Он снова обнял ее и улыбнулся:
– Я так и думал.
Лед прямо на глазах покрывал блестящей коркой дороги и тротуары. В плотном городском потоке людей и машин Зак вспоминал о пахнущем пирогами уюте своего дома, о ярком солнечном свете и о том, как там, в Аризоне, Кларисса восстановит свои душевные силы.
Она сама открыла дверь. Ее лицо было бледным и хранило следы слез, руки немного дрожали.
– Ты так долго добирался…
– Прости. Из-за этой погоды транспорт в городе ходит очень медленно. Не представляю, как здесь можно жить.
– Я больше не хочу здесь жить! Никогда! – Она закрыла дверь и прислонилась к ней. – Я боюсь, Зак. И я устала от постоянного страха…
– Тебе больше не придется так жить. – Переполненный любовью, он нежно взял в ладони ее лицо. – Тебе больше никто не причинит зла. Я буду беречь тебя.
– Я знаю. С той минуты, как я встретила тебя, я поняла, что моя жизнь изменится. – Она взяла его за руки. – Ты продрог. Идем к огню.
– Я хочу увезти тебя отсюда, Кларисса. Как можно скорее.
– Да, я… Я готова ехать. – Она все же провела его в гостиную к камину, все еще продолжая дрожать. – Я уже упаковала сумку. Она там, наверху. Даже не помню, что я в нее положила… Ох, Зак, я оставила записку для Би Ди. Когда он завтра вернется домой и прочитает ее… Даже не знаю, что он тогда будет способен сделать! Господи, что я натворила?! Я не должна была ставить тебя между нами!
– Я хочу быть между вами, – упрямо ответил он, повернув к себе ее лицо. – Хочу помочь тебе.
Она подняла на него свои огромные фиалковые глаза.
– Это потому, что ты жалеешь меня?
– Это потому, что я тебя люблю.
В ее глазах снова заблестели слезы, словно росинки на фиалках.
– Я тоже люблю тебя, Зак. Это кажется невозможным, невероятным, но это так. Словно я тебя давно ждала и смогла все пройти, все пережить, чтобы дождаться…
Она обняла его, подняв к нему лицо, и Зак мягко поцеловал ее, желая успокоить, вселить надежду.
– Я схожу за твоей сумкой, и мы уйдем отсюда.
Она взглянула на него с улыбкой.
– Да-да. Пойдем отсюда. Скорее, Зак!
– Надень пальто. На улице холодно.
Он вышел и поднялся в ее спальню. У него тяжело застучало сердце. Она уедет с ним! Она любит его! Это было какое-то чудо. Ее сумка лежала на кровати, а рядом Зак увидел прислоненный к подушке конверт, адресованный ее мужу.
«Для этого потребовалось мужество, – подумал Зак. – Как хорошо, что она поняла, сколько в ней на самом деле мужества…»
Он был уже на полпути обратно вниз, когда услышал ее вскрик.
Прижатая к стене кабины лифта, почти голая, Пибоди хватала ртом воздух. Макнаб припал лицом к ее шее, дыша с присвистом, похожим на звук старого чайника ее мамы. Перед этим они снимали, сдергивали и срывали друг с друга одежду, кусались, щупали и тискали друг друга. А потом совершили то, к чему так давно стремились, – прямо там, где стояли.
«Это самый невероятный случай в моей жизни», – подумала Пибоди, когда начала приходить в себя.
– Боже! Боже, Пибоди…
Зарывшись лицом в ее шею, Макнаб подумал, что не смог бы двинуться, даже если бы она крикнула ему в ухо нечто оглушающее. Ее тело – о боже! – ее тело оказалось поразительным! Налитое, сочное, именно такое женское тело, в каком мужчина был готов тонуть. Если бы он смог придумать, как им оказаться в горизонтальном положении, он бы так и сделал: утонул бы в ней навсегда.
Ее руки все еще обвивали его – Пибоди была не в состоянии их опустить. Она даже не могла вспомнить, что именно они вдвоем делали и как им все удалось. Последние десять минут слились в головокружительном водовороте, в сексуальном дурмане. Это был какой-то бросок через безумие…
– Нам нужно выбираться отсюда, – с трудом выговорила она.
– Угу, – ответил Макнаб, но все еще не мог оторвать лицо от ее шеи, отчего ей было щекотно и приятно. Потом он отступил и стал изумленно смотреть на нее. – Боже, ты выглядишь потрясающе!
Пибоди понимала, что на самом деле она выглядит просто смешно. Ее лифчик висел на плече на одной лямке, одна нога оставалась в форменном носке и ботинке, с другой свисали брюки, а трусики вообще были неизвестно где. К тому же было видно, что пара десятков сухариков для похудания в день, на которых она мучительно старалась держаться последнее время, все еще не сгладили животик.
