— С чего бы начать? — Задумчиво проговорил он, плотоядно разглядывая моё тело.
А меня внутри затрясло. Я молила только об одном. Пусть меня затянет в изнанку так же, как и тогда в приёмной. Я готова там остаться навсегда. Одна среди вечного холода. Согласна на единственного спутника жизни — одиночество. Огрубевшие пальцы провели по моему лицу, остановились на губах и Михаил стал наклонять своё лицо к моему. Могла бы, плюнула. Видимо отразившийся страх в моих глазах его удовлетворил, потому что наклоняться он перестал и вместо этого довольно произнёс.
— Знаешь, сколько у меня было таких как ты?
Не знаю и не хочу знать, скольким девушкам это чудовище испортило жизнь, издеваясь над ними.
— Вы все такие невинные сначала. Трясётесь, надеетесь оказать пустое сопротивление. Жадничаете, нехотя отдавая свою энергию. А мысленно стоните, как последние шлюхи!
Если я и буду мысленно стонать, то только от желания умереть. Наверное, это мой предел. Теперь мне абсолютно всё равно на маму, на Ксандра, работу и даже смерть Игоря. Сейчас меня заботит только мою жизнь. И пусть меня не убьют, но… Смерть всё же лучше. Умирая, не чувствуешь ничего, тебя просто не больше. Нет обид и разочарований, нет желаний и порушенных надежд.
Абсолютная пустота. Михаил сел на меня сверху, отрывая мою спину от кровати и снимая через голову мою кофту. Полюбовался открывшимся видом, провёл по контору бюстгальтера, вызывая множество мурашек.
— Я решил. — Хрипло произнёс он и я почувствовала, что его твёрдый член упирается в меня через тонкую ткань брюк. — Сначала развлечёмся.
Шершавые ладони обожгли мою спину в тот момент, когда он легко справился с застёжкой. Поролоновые чашечки легко сползли с груди, и мужские пальцы сильно сжали оба соска, выкручивая. Слезы беспомощности и боли хлынули ручьём. Я уже не видела своего мучителя. Закрьша глаза, чтобы хотя бы не видеть, но ощущение сжавшихся на груди ладоней стало только ярче. Образ Михаила не спешил уходить из моей головы.
— Нежная, бархатная кожа. Такая приятная… Ещё ни разу никем не порезанная, — проурчал он.
А я… я глаза распахнула и увидела, что он крутит в своих руках небольшого размера стилет. Он был украшен какими-то рунами, а на рукоятке блестел большой красный камень.
— Мне так и хочется начать тебя пить. — Поставил он меня в известность о своих будущих планах. — Заговорённый особым ритуалом. Правда, славная вещичка?
Стилет переместился к моему лицу и, держа его прямо перед моими глазами, словно хвастаясь, Михаил продолжил.
— Я его ещё у деда своего украл. Ты будешь всего пятой, на ком я его испробую.
«Через кровь, ритуалы, секс», — снова вспыхнули слова в голове.
По телу прошлась волна холода, и я с каким — то мстительным удовольствием подумала, что это все. Сейчас уйду на изнанку, и без моего желания меня оттуда никто не достанет. А я уж точно не захочу возвращаться. Никогда. По стенам, словно изморось прошлась, мир покачнулся, и я услышала приглушённое сказанное ненавистным голосом.
— Не так быстро, Ариночка. Не так быстро.
И ложбинку между грудей обожгло огнём! И холод отступил под натиском жара, обрушившегося от одной единственной маленькой царапины. На моем теле выступила капля крови и Михаил, посетовав, что он хотел приступить попозже, со вздохом её слизнул. Вспышка жара подействовала отрезвляюще, изнанка больше не звала.
— Всё? Больше не убегаешь? — Игриво поинтересовался он.
И я бы ответила, если бы могла.
— Лучше ещё немного, чтобы наверняка. — Словно сам с собой проговорил он, снова занося свой стилет.
И тут прозвучало неожиданное. Причём не только для меня, но и для него!
— Думаю уже достаточно. — Голос был холодным, спокойным и совершенно незнакомым. — Михаил Резник вы обвиняетесь в нарушении устава, созданного членами совета иных на основании прав личных мира и их покровителей от 18 февраля 1902 года. Нарушение пункта 2 подпункта 4. Прошу вас не оказывать сопротивление Службе Безопасности иначе мы будем вынуждены применить силу для вашего задержания.
Послышался шум открываемой двери, топот ног, короткие приказы об обыске помещения и чего-то там ещё. А я смотрела на абсолютно бледное лицо моего несостоявшегося насильника и испьггывала ни с чем не сравнимое облегчение. Ровно до того момента, когда Михаила рывком не сдёрнули с меня, и я не увидела Ксандра, невозмутимо осматривающего моё состояние. Вспыхнула злость. Я в очередной раз пожалела, что не могу сейчас говорить.
— Вы не имеете права! — Взревел пришедший в себя мужчина. — Я член совета! Вы нарушаете мой статус неприкосновенности!
Ксандр улыбнулся, отводя от меня взгляд и разворачиваясь лицом к разыгрывающейся сцене. Я бы тоже хотела посмотреть. Но, увы, я смогла только услышать, как зашуршала бумага и тот же незнакомый голос парировал Михаилу.
— На время расследования вы лишаетесь занимаемой должности и соответственно статуса неприкосновенности. Приказ подписан сегодняшним числом. — И как-то ехидно добавил. — На этот раз избежать наказания не удастся. Испитие энергии чужой мирз зафиксировано согласно протоколу, а ваша подельница Лидия дала показания ещё пятнадцать минут назад.
Я подумала о маме. Точнее хотела подумать, но отвлеклась на вопрос Ксандра.
— Я могу забрать свою мирэ?
— Да. — Ответил кто-то главному. И поблагодарил! — Спасибо за содействие.
Ксандр быстро натянул на меня кофту и поднял на руки. Уже когда мы выходили из комнаты, я отчётливо подумала, что лёгкая смерть от моей руки ему не грозит.
ГЛАВА 8
До машины Ксандра мы добирались быстро и с комфортом. В полном молчании спустились на первый этаж. И если я по причине того, что говорить до сих пор не могла, то причина молчания главного мне была не понятна. На первом этаже насколько мне удалось увидеть, сновали люди, вернее иные. Кто-то предусмотрительный открыл нам входную дверь, и мы нырнули на улицу. В самом прямом смысле этого слова! Я ожидала, что нас накроет стеной непрекращающегося дождя, а вместо этого почувствовала морозную свежесть.
Мир перед глазами качнулся, опрокинув небо на землю, и я резко зажмурилась.
Как-то я не восприняла всерьёз слова главного о том, что иные могут находиться в обоих слоях реальности. И сейчас ощущая на контрасте морозную успокаивающую свежесть изнанки и горячие практически обжигающие руки главного, я сначала растерялась и не сразу поняла, что его движения изменились.
Резкие быстрые шаги сменились, став медленными и плавными. Распахнув глаза, я смогла заметить только то, что к изменению реальности я привыкла и мир вернулся в своё обычное пусть и замороженное состояние. А ещё… ощущение медленного движения было ошибочным. Окружающая обстановка мелькала так быстро, будто мы не шли, а бежали. Только вот удивления не было. Мне было спокойно, уютно и абсолютно всё равно. Несколько минут такого передвижения и мы вынырнули на какой-то подземной стоянке. Ксандр кивнул встречающему нас Стасу с замотанной бинтами головой, а я…
