– Разрез похож на другие?
– Да, сделан чисто. Убийца не спешил. Но остальное в этом преступлении не соответствует прочим. Это самая рутинная, ремесленная операция; в ней не чувствуется, что хирург гордится своей работой. Кроме того, у жертвы были шансы прожить еще лет десять, если не больше.
– О'кей. Спасибо.
Ева закрыла глаза, обдумывая услышанное. Когда открыла их снова, в дверях стоял Уэбстер.
– Прости, если разбудил тебя.
– Что тебе надо, Уэбстер? Ты мне житья не даешь. Придется обратиться к адвокату.
– Недурная идея. На тебя подана еще одна жалоба.
– Это чушь. Ты сравнил записи голосов? – Сдерживаемый гнев наконец вырвался на свободу. – Черт возьми, Уэбстер, ты ведь меня знаешь! Я никогда никому не звоню с идиотскими угрозами!
Ева поднялась со стула. До последнего момента она не сознавала, как осточертела ей вся эта история с Бауэрс. Злость буквально раздирала ей горло, покуда она, за неимением лучшего, не схватила пустую кофейную чашку и не шмякнула ее о стену.
Уэбстер невозмутимо кивнул, глядя на осколки.
– Помогло? – осведомился он.
– Немного.
– Мы обязательно сравним голоса, Даллас, и я уверен, что они не совпадут. Я хорошо тебя знаю. Ты женщина прямая, и трусливые угрозы исподтишка не в твоем стиле. Но с Бауэрс у тебя серьезные проблемы – не стоит их недооценивать. Она жалуется на твое обращение с ней сегодня утром на месте преступления.
– Все зафиксировано. Просмотри запись, и сам увидишь.
– Просмотрю со временем, – устало отозвался он. – Я продвигаюсь не спеша, шаг за шагом, потому что так будет лучше для тебя. Но ты затребовала подробную характеристику Бауэрс, а это выглядит не слишком хорошо.
– Это не личное дело, Уэбстер! Бауэрс мешает мне вести расследование. Кстати, я затребовала такие же сведения и о Трухарте.
– Почему?
Ева холодно посмотрела на него.
– На этот вопрос я ответить не могу. Я получила приказ Уитни вести расследование под кодом пять, так что вся информация по этому делу закрыта.
– Ты осложняешь свое положение.
– Я выполняю свою работу, Уэбстер!
– А я свою, Даллас. – Он сунул руки в карманы. – Бауэрс только что обратилась к средствам массовой информации.
– Из-за меня? Быть не может!
– Представь себе. Она произнесла напыщенную речь, в которой требует защиты от преследования. К обеду эта история появится на экране.
– Нет никакой истории!
– Ты сама по себе история. Энергичная женщина-коп, которая год назад приперла к стене одного из крупных политиков страны, которая вышла замуж за самого богатого сукина сына на планете и у которой при этом весьма темное прошлое. Твое имя повышает рейтинг, Даллас, так что СМИ его не упустят.
– Это не моя проблема, – заявила Ева, но почувствовала, что в горле у нее внезапно пересохло.
– Это проблема департамента. Возникнут вопросы, на которые придется отвечать. Ты должна обдумать, как и когда сделать заявление, чтобы разрядить ситуацию.
– Черт возьми, Уэбстер, я не имею права разговаривать со СМИ о том, что касается данного расследования!
– Тогда я вынужден предупредить тебя, что ты попала в переделку. Голоса, конечно, сравнят, сегодняшнюю запись с места преступления просмотрят, и тогда будет принято решение насчет вас обеих. Но твоему запросу о характеристиках не дадут ходу до принятия этого решения. Вот что я уполномочен сообщить тебе как официальное лицо. Но как друг я советую тебе, Даллас: найми адвоката – самого лучшего, какого только можно купить на деньги Рорка.
– Я не пользуюсь его деньгами, когда речь идет о моих неприятностях!
– Ты всегда была чертовски упрямой, Даллас. Это одна из многих черт, которые меня в тебе привлекают. – Он шагнул вперед, его взгляд вновь стал серьезным. – Я беспокоюсь о тебе – как друг и коллега. Предупреждаю, Бауэрс намерена тебя утопить, и боюсь, никто не подаст тебе руку, чтобы помочь удержаться на воде. При твоем положении – профессиональном и личном – зависть рано или поздно даст о себе знать.
– Я с этим справлюсь.
– Отлично. – Уэбстер покачал головой и направился к двери. – Но повторяю: береги свою аппетитную задницу.
Ева села за стол, подперев руками голову, и задумалась, что ей делать дальше. В конце своей смены она решила поехать домой и взяла с собой все файлы, включая наконец полученные данные из Чикаго. В машине ее не отпускала головная боль.
Пока Ева ехала на север по Мэдисон-авеню между 51-й и 52-й улицами, Эллен Бауэрс поднималась по лестнице со станции метро «Деланси». Она пребывала в бодром настроении и с трудом удерживалась, чтобы не прыгать через две ступеньки. Ей все-таки удалось достать эту высокомерную суку Даллас! Было так приятно стоять перед камерой и видеть, как понимающе кивает репортер, слушая о перенесенных ею унижениях. Теперь ее лицо появится на экране, и ее слова услышат все!
Бауэрс очень хотелось рассказать о том, как все это началось много лет назад, когда Даллас поступила в академию и сразу побила все рекорды. Ну еще бы, ведь она делала инструкторам минет – возможно, не пренебрегала и женщинами. Каждый, у кого есть хоть капля ума, догадывается, что эта шлюха годами обслуживала таким образом Фини, а может, и самого Уитни. Одному богу известно, какими извращенными сексуальными играми они с Рорком занимаются в своем дворце!
«Теперь ее дни сочтены, – злорадно думала Бауэрс, покупая себе целую кварту шоколадного мороженого. Эта сука считала, что может безнаказанно оскорблять и унижать меня, Эллен Бауэрс! Ну ничего! Наконец-то все мои прыжки из участка в участок, с одного незначительного поста на другой будут компенсированы!»
У Бауэрс были связи. Она знала нужных людей и не сомневалась, что уничтожение Евы Даллас станет ее трамплином к славе, а главное – к переводу в отдел убийств.
"Да, мое время пришло! – злорадно думала Бауэрс, чувствуя, как внутри у нее клокочет ненависть. Когда она сотрет Даллас в порошок, то заставит этого придурка Трухарта заплатить за свое вероломство. Наверняка Даллас позволила ему ее трахнуть. А вот она, Бауэрс, никогда ничего подобного не позволяла никакому сладкоречивому блюдолизу. Потому о ней и болтают всякие гадости. Говорят, что она склочница, никудышный коп и, возможно, даже слегка чокнутая.
Все они придурки – начиная от Тиббла и кончая Трухартом! Но им не удастся потихоньку выжить ее из департамента, заставить существовать на половинную пенсию. Она справится со всеми – и в первую очередь с Даллас, так как все началось именно с нее.
Гнев душил Бауэрс. Он вечно не давал ей покоя, но она уже много лет назад научилась им управлять. Еще бы – ведь она умнее их всех! Каждый раз, когда какая-нибудь тупица из департамента приказывала ей пройти тест на свойства характера, она глушила гнев транквилизаторами и выдерживала проверку.
