Дэн и Макс покинули ряды Братства сразу после того, как информация просочилась в СМИ. Дэн завел свою собственную ферму, которую покидает довольно редко. Мы часто созваниваемся, и, насколько я понял, у него роман с местной учительницей. Я рад, что он нашел в себе силы двигаться дальше. Макс недавно организовал свою собственную выставку в картинной галерее. С Элис он познакомился именно там, она, вроде, искусствовед.
Смотрю как Клэр надевает джинсы и наклоняю голову набок.
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично! Я же вчера не пила столько, что можно было таким количеством спиртного напоить пятьдесят человек.
– Нет, я про твою головную боль.
Она несколько секунд смотрит на меня, пытаясь сообразить, о чем идет речь, затем застегивает молнию и пуговицу на джинсах.
– Маркус, к чему этот вопрос? Ты же знаешь, что у меня не было ни одного случая уже год и десять месяцев. С тех самых пор, как Эйден изобрел свое чудо-лекарство.
– Не обращай внимания. Просто задумался. Ты готова? Нам уже пора ехать.
– Да, только ключи от машины возьму. Тебе сегодня за руль нельзя.
Мы покидаем нашу спальню на втором этаже, идем на кухню и через нее попадаем в гараж на три машины, но машин здесь только две, а еще два одинаковых черных мотоцикла. Старый байк Клэр я отдал в утиль, а взамен купил ей новый. Она разозлилась, конечно, но длилось это недолго.
Мы садимся в черный Рендж Ровер, и Клэр выезжает из гаража. Мы проезжаем по короткой подъездной дорожке, и сворачиваем на узкую улицу нашего загородного поселка, в котором около года назад мы купили дом. Дорога займет около полутора часов, поэтому я откидываюсь на спинку пассажирского сидения и прикрываю глаза.
Мы проезжаем через весь город, мимо кладбища и дальше по знакомой лесной дороге. Я сажусь прямо и осматриваюсь вокруг. Я редко здесь бываю, поэтому замечаю только, что деревьев стало больше и они, кажется, стали еще выше. Мы подъезжаем к нашему старому дому – штаб-квартире Братства, где жили довольно продолжительное время. Дом выглядит как прежде, только дорожки заросли травой, видно, что здесь давно никто не живет. Я смотрю на корпус с бассейном и усмехаюсь. Мы ведь так ни разу и не опробовали его. Возле дома уже стоят несколько машин, Клэр останавливается рядом с черным внедорожником, и мы выходим на улицу. Ханна с трудом покидает салон автомобиля, на котором они с Эйденом приехали, и потирает поясницу.
– Спина снова болит. – жалуется она то ли нам, то ли Эйдену.
– Немного осталось. – с заботой говорит он ей.
Я с завистью смотрю на округлившийся живот девушки, совсем скоро Эйден и Ханна станут родителями. Но это – белая зависть, я очень рад за друзей. А они хотят, чтобы я стал крестным. Бросаю взгляд на Клэр, и она отводит глаза. Знаю, я уже достал ее с этим вопросом, но она хочет повременить с детьми, а я нет. И я найду способ ее переубедить.
Аманда выходит из спортивной машины, подходит ко мне и говорит недовольным тоном:
– Маркус, из-за этого дурацкого спора у меня теперь голова болит! А я думала, что это вообще невозможно!
Я возвожу руки к небу и говорю:
– Спасибо! Теперь, когда я знаю, что не один мучаюсь, то мне намного легче.
Она ощутимо бьет меня кулаком в плечо.
– Кай, брат, скажи своей жене держать себя в руках! Сегодня не время и не место выяснять кто из нас сильнее.
Кай только смеется, приобнимает Аманду и отводит от меня чуть в сторону.
– Они точно приедут? – спрашивает Макс.
– Да. – отвечает Клэр. – Вон видишь, они уже из леса выезжают.
И действительно, из-за деревьев показываются два седана, которые быстро приближаются к нам. Водители паркуются, из одной машины выходит загорелый Дэн с улыбкой на лице. Он обнимает девушек и пожимает всем мужчинам руки. Из второй машины появляется Джон. Он тоже повторяет процедуру обнимашек и рукопожатий. Когда приветствия закончены, мы решаем, что пора сделать то, зачем мы все здесь собрались. Я достаю из машины букет цветов, которые выбирала Клэр. Остальные следуют моему примеру. Мы направляемся в лес. Проходим на лесную полянку и останавливаемся возле могилы нашего брата. Она выглядит ухоженной. Ну еще бы. Клэр приезжает сюда чаще остальных и следит, чтобы все было в порядке. Мы кладем цветы и венки на невысокий холмик и некоторое время молчим. Я притягиваю свою девушку к себе и переплетаю наши пальцы. Она с благодарностью смотрит на меня и улыбается грустной улыбкой. Одинокая слезинка скатывается по ее щеке. Она смотрит на надгробие, которое мы заказывали вчетвером. Надпись гласит:
"Рид Эванс. Брат и друг. Навсегда в наших сердцах".
– Мы не забыли. – шепчет она.
Конец.
