Внезапно слышу голоса где-то далеко впереди. Постойте… это Ханна? Я ускоряю шаг. Ну точно, по голосам понимаю, что это Ханна и Фрэнк, они разговаривают на повышенных тонах. Я пропустила часть разговора, но сейчас речь точно о родителях Ханны, точнее об ее отце.
– … тот еще слизняк! Он всегда был готов пойти за мной, куда бы я ни сказал, но изменил свое мнение ради любимой дочурки!
– Не смей так говорить о нем! – холодно говорит моя подруга. – Зачем вообще было менять мне память о папе?
– Да потому, что я хотел перестраховаться! У меня был компромат на него, но он плевать на это хотел, лишь бы защитить тебя! А ты готова была пойти на все, ради меня и организации, поэтому я и придумал план – заменить твои воспоминания, сделать так, чтобы ты думала, что вы с отцом не ладите. Тогда, зная твое упрямство, ты ни за что не стала бы слушать его аргументы. Так и случилось. Но ты все равно подпортила мои планы! Связалась с врагом! – последние слова он выплевывает так ядовито, что мурашки бегут у меня по спине.
Я осторожно заглядываю внутрь комнаты. Здесь пусто, не считая большого стола в углу. Возле него и стоит Фрэнк. За спиной у него расположился Хэппи. Черт бы побрал этого амбала! В руках у него два огромных тесака. Ханну я не вижу, но судя по взгляду Фрэнка, она стоит напротив него, справа от двери.
– Ты испортил жизнь моим родителям! Из-за тебя они вынуждены были сбежать! Ты заплатишь за это!
– Да? – с насмешкой говорит глава сектантов. – И что ты мне сделаешь?
Внезапно кто-то хватает меня сзади и зажимает рот ладонью. Не успеваю я оказать сопротивление, как меня разворачивают, и я выдыхаю с облегчением. Это Рид. Он отпускает меня.
"Что ты здесь делаешь?" – одними губами говорит он и смотрит на меня с недоверием. Я не нахожу, что ответить.
– Голову тебе снесу! – тем временем отвечает Ханна Фрэнку.
– Босс, за дверью кто-то есть. – грубым голосом сообщает здоровяк.
Рид чертыхается мне прямо в ухо, от неожиданности я оступаюсь и встречаюсь взглядом с Хэппи. Раз уж меня заметили, я делаю шаг в комнату, ну а что еще остается?
У Фрэнка загораются глаза.
– Рад, что ты жива. – говорит он мне. – Жаль, что это ненадолго. Убей девчонок! – бросает он своей шестерке. – Нам еще Братство убирать.
Хэппи довольно проворно, несмотря на свою комплекцию, бросает одновременно два ножа. Один в сторону Ханны, другой – в меня. Я смотрю на летящее в меня как в замедленной съемке оружие, но не могу не то что сдвинуться с места, а даже пошевелиться. Но внезапно ощущаю сильный толчок в плечо. Я лечу на пол, приземляюсь, больно ударяясь коленями. Смотрю, как Ханна проворно перехватывает огромный нож прямо за рукоятку, передвигается она очень быстро прямо на Фрэнка и размахивается для удара. Раз… и голова сектанта с глухим стуком падает сначала на стол, отскакивает от него, а потом падает на пол, в следующее мгновение я ее больше не вижу, потому что она оказывается вне поля моего зрения, где-то под столом. Из шеи фонтаном хлещет кровь, но Ханна даже головы не поворачивает в ту сторону. Она ногой отталкивает все еще стоящее тело, которое с грохотом падает на пол, а девушка уже движется в сторону амбала. Но я не смотрю, что там происходит дальше. Поворачиваю голову и смотрю на Рида, который стоит ровно на том месте, где я стояла всего несколько секунд назад. Он поворачивается ко мне лицом, мои глаза расширяются от ужаса. Из груди парня, прямо в районе сердца, торчит нож. Он вошел по самую рукоятку. Рид медленно оседает на колени, поднимает руки и вытаскивает оружие из груди, но не может его удержать и роняет на пол рядом с собой. Смотрит на меня, и на его губах появляется слабая улыбка.
– Успел… – еле слышно срывается с его губ.
Я не знаю, что предпринять, и как себя вести. Из груди Рида течет кровь. Ее слишком много. Господи, нет! Нет! Нет! Только не это! Он заваливается на бок и падает на пол. Я не могу подняться на ноги, поэтому просто ползу к нему на коленях. Пытаюсь зажать рану руками, но кровь сильными толчками вытекает сквозь мои пальцы. Она повсюду. Почему ее так много? Все мои руки в крови, штаны промокли, потому что коленями я стою в огромной растекающейся луже. Изо рта парня рвется протяжный выдох. Он пытается мне что-то сказать.
– Рид, пожалуйста, молчи! Не надо ничего говорить! – из меня рвутся рыдания, слезы застилают глаза. – Ханна! – хочу закричать я, но выходит только шепот. – Пожалуйста, помоги!
Парень смотрит на меня, открывает рот, из уголков которого появляются тонкие красные струйки, которые медленно текут вниз.
– Боже мой! – слышу крик Ханны, которая падает рядом со мной на колени.
Поворачиваю к ней голову на секунду. В глазах у нее шок.
– Скорее! Звони Эйдену!
Она тут же делает, что я говорю, а я перевожу взгляд обратно на Рида. Ему совсем плохо. Но он делает еще одну попытку.
– К-клэр… – говорит он, смотря мне прямо в глаза, а уже через секунду взгляд его застывает, теперь он направлен в никуда, но складывается ощущение, что он вечно будет смотреть в мои глаза.
– Нет! Пожалуйста! Ты не можешь умереть!
Слезы нескончаемым потоком текут по моему лицу, я не могу их остановить. Мне не хватает воздуха, рыдания разрывают мою грудную клетку, из горла рвется крик отчаяния и боли. Не могу в это поверить! Его больше нет! И это – моя вина! Это ведь Рид! Всегда веселый и готовый поддержать меня. Его нет. Он никогда не улыбнется мне, не будет больше спорить по любому поводу…
Я поднимаю дрожащие ладони, на них нет ни миллиметра чистой кожи, они все в крови, я вытираю слезы, но понимаю, что только размазываю по лицу кровь Рида. Слышу, как Ханна что-то кричит в трубку сквозь слезы, но не могу разобрать ни слова.
Проходит, кажется, целый год, а поток слез и рыданий никак не иссякнет, я чувствую, как напрягаются голосовые связки, и из моего горла доносятся теперь только хрипы. Поднимаю голову, вижу Маркуса и Эйдена, которые быстро появляются в комнате. Маркус замирает на пороге, смотрит на меня, затем переводит взгляд на Рида. Он сквозь зубы произносит ругательство и бьет кулаком о стену. Эйден отодвигает меня от тела своего брата и пытается нащупать пульс. Но это бесполезно.
– Его не спасти. – мертвым голосом говорит он.
– Но почему? – спрашивает Ханна. – Ты же стрелял в меня тогда, на кладбище, помнишь? Стрела прошла насквозь, но я выжила! В чем разница? – она в отчаянии.
– У тебя не были задеты жизненно важные органы. К тому же, стрела тонкая, и если быстро ее достать, от нее не будет практически никакого вреда. – он смотрит на нож. – Здесь же повреждения слишком обширны, насколько я могу судить по входному отверстию, нож попал прямо в сердце. Сыворотка "V-s", которая когда-то попала в его организм, помогла ему продержаться некоторое время. – мгновение Эйден молчит, а потом тихо произносит: – У него не было шансов.
Я с недоверием смотрю на него. Как он может оставаться настолько собранным и хладнокровным в данной ситуации?
