– Это поможет от головной боли.
Я принимаю таблетку, запивая ее остатками воды. Мне становится легче буквально через пару минут. Но головная боль не покидает меня насовсем, она как будто просто немного отступила.
В течении пятнадцати минут Эйден проводит со мной все медицинские процедуры.
– Отнесу кровь, анализы сделаю позже. Сейчас, думаю, надо пойти поговорить с остальными. Надо решить, что делать дальше.
Он уходит, а я смотрю на Ханну.
– Меня ведь не убьют?
– Что ты такое говоришь? – она искренне удивлена. – Я не позволю никому тебя обидеть. Мы просто поговорим с ними и все. Тебе лучше?
– Да. Немного лучше.
Ханна поднимается и тянет меня за руку. Я робко следую за ней. Похоже, придется отбросить предрассудки о том, что вокруг враги. Мы выходим в узкий коридор, я вижу дверь, а за ней просторное белое помещение. Но в этом помещении три камеры, оказывается. Мы вышли из самой крайней. И когда я прохожу мимо соседней, то останавливаюсь, как вкопанная. Внутри сидит девушка. Сногсшибательная красавица: блондинка, длинные волосы… черные глаза.
– Это Аманда. – говорит мне Ханна. – Позже познакомить поближе.
Девушка улыбается мне и тонким голосом говорит:
– Добро пожаловать, соседка!
Глава 2
Маркус
Сон медленно уходит, но я какое-то время лежу, зарывшись лицом в подушку. Наконец-то выспался. Переворачиваюсь, открываю глаза и смотрю в окно. Вечереет. Черт, я проспал целый день. Ну и что, скажите мне на милость, я буду делать ночью? Видимо, придется вызваться на патрулирование. Хотя вряд ли оно сегодня понадобится. "Равенство" скорее всего затаится после того, как прошлой ночью мы нагрянули к ним в лабораторию и сожгли ее дотла. К тому же, Ханна сказала, что ранила Фрэнка. Так что, скорее всего он забился в свою нору и зализывает раны.
Откидываю одеяло и поднимаюсь с кровати. Беру первую попавшуюся майку и натягиваю ее. В первую очередь мне нужен кофе. А потом уже можно подумать, чем заняться. Отправляюсь прямиком на кухню.
Открываю дверь и захожу, потягиваясь. Первое, что бросается мне в глаза – это длинные рыжие волосы и зеленые глазищи, смотрящие на меня с интересом. Какого хрена? Вчера, когда Ханна заставила меня тащить девчонку, я был раздражен этим фактом, но не возражал, иначе, она сама бы взяла ее на руки. Представляю лицо Эйдена, если бы он увидел, как Ханна тащит рыжую, а я спокойно несу пакет с сывороткой. Пришлось брать девушку самому, не такая уж она и тяжелая.
Но потом случилось немыслимое! Когда мы сели в машину: Эйден за руль, Ханна рядом с ним, а мне не оставалось ничего иного, как устроиться сзади и продолжать держать девушку на руках.
– Она не впадет в кому? – с тревогой спросила Ханна у своего парня.
Эйден обдумал этот вопрос, а только затем ответил.
– Не думаю, в ее кровь попала только часть сыворотки. Точнее о ее состоянии я могу сказать только после анализов. А кто она, кстати?
– Это моя подруга Клэр. – почему-то с опаской косясь на меня, поведала Ханна.
Подруга? Да вы, нахрен, смеетесь надо мной? Если эти двое подружились, значит, от рыжей будет не меньше проблем. Я подавил в себе желание открыть окно и выкинуть девушку прямо на ходу.
И вот, теперь она сидит здесь, как будто так и надо, и пялится на меня. А затем наклоняется к Ханне, я слышу неразборчивый шепот, от ее слов Ханна смеется, а сидящий рядом с ней Эйден напрягается.
– Уверена на сто процентов. – громко отвечает ей Ханна.
О чем это она? Хотя, не важно.
– Что ОНА тут делает? – я указываю кивком головы на рыжую.
– Маркус, девушка не пленница, никто не будет держать ее под замком. – говорит мне Джон.
– Отлично. – с сарказмом говорю я. – Где поселим ее? Может с Каем? Ну а что? Он – рыжий, она – рыжая. У них получатся отличные ярко-волосые детишки!
Кай громко хохочет. Ему лишь бы поржать. Вечно любую ситуацию обернет в свою пользу. Девушка смотрит на меня изумленно, а затем ее губы кривятся в презрении. Она поворачивается к Ханне и удивительно мелодичным голосом говорит так, что теперь ее слышат все.
– Беру свои слова обратно. Он тот еще придурок!
Раздаются смешки. Не понял. Это она про меня что ли?
– Повтори, что ты сказала? – подхожу к столу и угрожающе наклоняюсь к ее лицу через него.
Она бесстрашно смотрит мне прямо в глаза и раздельно произносит:
– Ты – при-ду-рок!
На несколько мгновений у меня пропадает дар речи, но затем я поворачиваюсь к Ханне.
– Ну вот, я так и знал! Твоя подружка еще хуже тебя! Нормальной у тебя нет? Может по-быстрому съездим, обменяем?
Ханна смеется.
– Не обращай на него внимания. – говорит она рыжей. – Он всегда такой с незнакомыми людьми. На самом деле он – душка.
– Что-то я в этом сомневаюсь. – рыжая больше не смотрит на меня. – Надо было добить его тогда. На кладбище.
Все резко вскидываются при этих ее словах. Ханна бледнеет. А Клэр удивленно смотрит на нее.
– Ты что, ничего им не сказала?
Так это она всадила в меня дротик? Вот сука! Я бью кулаком по столу в сантиметре от ее руки. Она вздрагивает, но с вызовом смотрит на меня.
– Зачем ты это сделала? – ледяным голосом спрашиваю у нее, а затем обращаюсь к братьям. – Вот вам, пожалуйста, невинная овечка! Такие в секту не вступают! Она могла убить меня – совершенно незнакомого человека! Но самое главное, она чуть не убила Ханну! А теперь сидит и притворяется ее подругой!
Установившаяся тишина просто оглушает. Теперь пришло время рыжей побледнеть.
– О чем он говорит? – дрожащим голосом спрашивает она у подруги.
Ханна тяжело вздыхает и бросает на меня раздраженный взгляд.
– Понимаешь, Клэр, то средство для восстановления памяти, что ты мне вколола… оно чуть не убило меня.
– Ч-что? Но Мэгги сказала, что препарат полностью безопасен.
Я с сомнением смотрю на нее.
– И ты ей поверила? Да в "Равенстве" нет ничего безопасного! Девяносто девять процентов всей дряни, что они изобретают, не проходит проверку!
– Да откуда мне было это знать? – она выглядит искренне расстроенной. – Думаешь, мне много чего рассказывали? А когда я увидела Ханну, которая выглядела вполне здоровой, то подумала, что все сработало как надо. И новый препарат не причинит ей вреда.
– А Маркуса зачем хотела убить? Там была тройная доза транквилизатора! – вставляет Рид.
Она смотрит на него секунду, а потом поворачивается к Ханне.
– Ханна не даст соврать, нам внушают ненависть к вашему Братству. Вы – враги, а значит вас не надо жалеть.
