Она хотела уже возмутиться, что вообще-то уже довольно наслушалась, но осеклась. Роман Юрьевич усталый и сонный в спортивном, а не брючном костюме стоял рядом с администратором и смотрел прямо на Мотю.
И молчал. В этом хаосе он казался самым адекватным, словно пришел спасать, а не топить.
— Я… — начала она.
— Поехали, горе луковое, — вздохнул он и кивнул на дверь номера, в котором орудовал сантехник.
Весь спектакль разворачивался прямо в коридоре, и стоило Моте скрыться, как постояльцы столпились у двери.
— Господа, давайте по номерам! — велел Роман. — Нечего тут пялиться.
— Да-да, заберите ее! — невпопад вякнула неинтеллигентная дама. — Она тут такое устроила!
— И счет! — напомнила администратор. — За унитаз, сантехника, покрывало, постельное, кроватку, телевизор…
Казалось еще полчаса и список увеличится в три раза.
— А телевизор как? — удивился Роман.
Спрашивал он Мотю, но ответила ему администратор.
— Вода попала и он сгорел, — девушка подбоченилась и сложила губы уточкой.
Телевизор был уже вымогательством! Но Мотя была не в том положении, чтобы спорить.
— Я отдам… — тихо произнесла она, обращаясь к Роману, и шмыгнула носом.
— Разберемся, — пробормотал он. — Идемте, — не сказал, а буквально велел он девушке-администратору и пошел на выход. — Жду в машине, — а это уже Моте.
— Ему сейчас про меня такого наговорят… — сообщила Мотя Сереге.
Серега же зевнул и причмокнул. Он вообще не парился на тему унитаза. Он был сыт, доволен жизнью и больше его ничего не интересовало.
Восьмая. Жилищно-коммунальная!
Роман — это тип с заднего сиденья. И никак иначе. Роман — тот, кто носит костюм за тысячу баксов. У Романа часы и запонки. У Романа строгое решительное лицо.
Роман же сидящий за рулем и одетый в серые спортивки и худи был будто другим человеком. Он стал моложе лет на пять-семь и проще на пару строчек Forbs. На его руке не болтались часы, его лицо было усталым и каким-то пустым, как у человека ушедшего глубоко в свои мысли. Оказалось, что он не брит и немного помят и, даже если так было и раньше, Мотя этого не замечала. За несколько часов он будто изменился до неузнаваемости и с таким Романом было уютнее, чем с предыдущим.
Только вот он молчал.
И, кажется, был не совсем доволен происходящим.
А все равно спокойно, как с прирученным львом, которого можно смело дергать за усы.
— Простите, я сделала это машинально, совсем не подумала. Растерялась…
— Тебя прислала моя мать? Она заставила разыграть все это? — он остановил машину на красный сигнал светофора и чуть наклонился вперед, поглядывая наверх в ожидании зеленого.
— Что? Какая мать и что разыгрывать?
Роман молчал, а Мотя лихорадочно припоминала, что и кто ее просил делать. Нет уж, у кого-то тут точно паранойя и это не Мотя.
— Неожиданно… да? — хмыкнул Роман.
Сигнал сменился, машина тронулась с места.
— Что неожиданно?
— Ну как же. Ты прыгаешь в мою машину. Ты заставляешь меня тебе помогать. Теперь вот тебя выгнали из отеля по совершенно невразумительной идиотской причине!
— Высадите нас! — мигом выпалила Мотя, понимая что ее подозревают в самом худшем. — Ну же! Вы за кого меня принимаете?
— Никуда высаживать на ночь глядя я тебя не буду, — устало отрезал Роман и прибавил газу. — Поедешь ко мне, утром поговорим.
— Вы сами себе противоречите. То подозреваете, то…
— А тебе что, есть куда пойти?
— Нет, — призналась Мотя и уставилась на собственные ногти, понимая, что сейчас вообще не боится остаться на улице.
Потому что не верит, что Роман ее оставит.
— Предположим, что все это череда глупых совпадений, — продолжил он. — Почему ты доверилась мне? Я же сразу дал понять, что…
— Потому что я глупая! — перебила она. — И доверчивая. И болтливая. Ясно?
Мотя надулась и уставилась в окно.
— Я вечно все делаю как попало и через одно место, и, как бабуля говорит, воду в жо… ну не суть. И потому что… а какой был выбор? Да, вы поняли, что я украла Серегу, ну и что дальше? Как бы все это уже поняли! Мне показалось, что вы меня не сдадите. Не знаю, почему. Вы как будто бы добрый.
— Это не так, — отрезал он.
— Тогда вы бы меня высадили, когда я попросила.
— Не высадил бы.
— Почему?
— Потому.
Мотя закатила глаза. Как человек болтливый и открытый, она терпеть не могла любого рода таинственность и недомолвки. В ее понимании — это все лишний пафос ради пафоса и не более того!
— И что дальше? В чем вы меня подозреваете?
— Не важно.
— При чем тут ваша мать?
— Не. Важно.
— Ар! — он бесил страшно! И Мотя прямо-таки тряслась от нетерпения и интереса.
Она относилась к тем людям, кто заглядывает на последнюю страницу книги, чтобы узнать будет ли хеппи энд. Она всегда искала спойлеры к сериалам и читала краткие содержания, а после с интересом бралась смотреть все целиком. И теперь, Мотя смотрела на профиль Романа, очерченный огнями ночного города, и думала о том, как бы влезть в его черепушку и все там раскопать.
Но Роман черепушку открывать отказывался и продолжал вести машину в молчании. Зараза.
— Куда вы меня везете?
— Страшно?
— Если честно, теперь мне уже ничего не страшно… — перевела дух Мотя и заглянула в свой кулек, который, совершенно не соблюдая технику безопасности держала без всякого автокресла.
Она задумалась об этом, когда садилась рядом с Романом, но он уже отъехал и говорить: «Подождите! Подождите!» она не решилась.
Серега спал на ее руках так спокойно, как казалось вообще никогда еще не спал.
Всякий раз, когда Мотя его видела раньше, он надрывался от криков и выглядел ужасно несчастным. Теперь же словно расслабился и разомлел. Его рот был приоткрыт, ресницы даже не подрагивали. Иногда из груди вырывались жирные вздохи сожаления, потому что вся смесь, какая была при Моте, оказалась уничтожена. А это ведь был запас до утра…
— Чем кормить его будешь? — спросил Роман и кивнул на сумку Моти, которая валялась на заднем сиденье машины.
— Не знаю… Нужно в магазин. У меня и подгузников нет…
И снова было очевидно, что покупать все это Роману.
— Я отдам! — пискнула Мотя, а Роман сокрушенно покачал головой.
