Рорк пошел прочь от того, что прошло, вперед – к тому, что суждено. Он шел, довольный и спокойный, не обращая внимания на начавшийся дождь, легкий и теплый, как слезы.
Глава 16
Ева никогда раньше не бывала на поминках и удивилась тому, что Рорк решил устроить их в «Свинье и Гроше». Для посторонних посетителей паб был закрыт, но народу набилось полно. Ева поняла, что Дженни, у которой не было семьи, в друзьях недостатка не знала.
Ирландские поминки оказались очень похожи на обычные посиделки в пабе. Музыка, разговоры, выпивка… Ева вспомнила о панихиде, на которой присутствовала всего месяц назад. Тело было выставлено на постаменте, вся комната – в цветах, повсюду – темно-красные занавеси. У всех было печальное настроение, говорили вполголоса.
А здесь умерших вспоминали совсем по-другому.
– Дженни была отличная девчонка! – Мужчина у стойки поднял стакан и заговорил громче. – Никогда виски не разбавляла, лила полную мерку. А как улыбалась!
– За Дженни! – крикнуло несколько человек, и все выпили.
Рассказывались истории, в которых сначала поминали добродетели усопшей, а потом подшучивали над одним из присутствующих. Чаще других мишенью оказывался Рорк.
– Помню я один вечерок, – начал Брайан. – Тогда наша Дженни была совсем девочкой и подавала пиво в пабе старика Малони – упокой, господи, его душу. А я стоял за стойкой.
Он помолчал, отхлебнул из стакана и затянулся сигарой.
– Я положил на Дженни глаз – как любой нормальный парень, а она на меня внимания не обращала. Все на Рорка посматривала. В тот вечер народу было полно, и все юнцы из кожи вон лезли, чтобы от Дженни хоть улыбочку заполучить. Какие я на нее взгляды кидал…
Брайан продемонстрировал один из этих взглядов, приложив руку к сердцу и шумно вздохнув. Присутствующие разразились хохотом, что его только подстегнуло.
– Но она – никакой реакции, так и впилась в Рорка глазами. А он сидел… может, даже за тем же столом, где сегодня сидит. Правда, одет был похуже, да и пахло от него не так соблазнительно. А Дженни раз двадцать мимо него прошла и все наклонялась к нему – у меня сердце заходилось, когда я представлял, какой ему вид открывается. И ласково так спрашивала, не принести ли ему еще пинту…
Он снова вздохнул, промочил горло и продолжал:
– Но Рорк был слеп к ее взглядам и глух к ее словам. Он сидел рядом с девушкой моей мечты и заносил в свою книжечку какие-то цифры! Вычитал, складывал, подсчитывал доходы… Что и говорить, Рорк всегда был бизнесменом. Тогда Дженни, а она была девушкой решительной, попросила его помочь ей в кладовке – что-то она не могла с верхней полки достать. А он, мол, такой высокий и сильный, сразу достанет.
Брайан закатил глаза, а одна женщина, сидевшая неподалеку от Рорка, наклонилась к нему и пощупала его мускулы.
– Ну, парень он был все-таки добрый, – продолжил Брайан, – убрал свою книжечку в карман и пошел с ней. Не было их долго – так долго, что сердце мое изнылось. А потом они вышли – волосы растрепанные, одежда смята, и в глазах что-то такое светится… Короче, я сразу понял, Дженни для меня навсегда потеряна. Потому что ничегошеньки он не принес, что можно было с верхней полки достать. А потом он уселся за стол, улыбнулся ей, достал из кармана книжечку и опять принялся считать. Нам всем тогда по шестнадцать было, мы только и мечтали о будущей прекрасной жизни. Теперь паб Малони мой, у Рорка доходов столько, что и не сосчитать, а Дженни… Милая наша Дженни с ангелами на небесах.
Кое-кто всплакнул, и разговор стал потише. Брайан, прихватив с собой стакан, подошел и сел напротив Рорка.
– Помнишь тот вечер?
– Помню. Это хорошие воспоминания.
– Может, с моей стороны и невежливо было рассказывать об этом… Надеюсь, вы, Ева, на меня не обиделись.
– Разве у меня каменное сердце? – То ли от музыки, то ли от атмосферы вокруг, но Ева расчувствовалась. – А Дженни знала, как вы к ней относитесь?
– Тогда – нет, – покачал головой Брайан. – А потом мы слишком подружились, тут уж не до того было. Но я к ней всегда тянулся и любил ее – только по-другому.
Он мотнул головой, словно прогоняя грустные мысли, и постучал пальцем по стакану Рорка.
– Да ты почти не пьешь. Что, пожив с янки, отвык от нашего ирландского виски? Голова слаба стала?
– Где бы я ни жил, моя голова всегда была покрепче твоей.
– Да, голова хорошая, – признал Брайан, – Но вспоминаю я еще один вечерок. Это было, когда ты продал корабль отличного бордо, которое контрабандой привез из Кале, – прошу прощенья, лейтенант. Помнишь, Рорк?
Губы Рорка скривились в улыбке, он погладил Еву по голове.
– Я не один корабль французского вина привел из Кале.
– Да кто ж сомневается. Но тот вечер был особенный, ты тогда полдюжины бутылок выставил, и настроение у тебя было расчудесное. Мы затеяли игру в карты, хорошо посидели и выпили все до капли. Ты, я, Джек Бодин и тот дурак Мик Кеннеди, которого лет пять назад прирезали в Ливерпуле. Должен вам сказать, лейтенант, что ваш муженек пил за шестерых и все-таки всех нас обставил.
Рорк отхлебнул глоток:
– Вспоминается мне, что утром, проснувшись, я денежек недосчитался.
– Ну-у… – широко улыбнулся Брайан. – Напьешься с ворами – пеняй на себя. Но вино, Рорк, было хорошее. Чертовски хорошее вино! Хочу попросить их сыграть одну песенку из старых. «Ленту черного бархата». Споешь?
– Нет.
– Спеть? – удивилась Ева. – Он что, поет?
– Нет! – повторил Рорк твердо, и Брайан расхохотался.
– Накачайте его как следует – вот тогда запоет.
– По-моему, он даже в душе не поет. – Она задумчиво посмотрела на Рорка. – Или поешь?
Рорк не знал, куда деваться от смущения.
– Нет, – покачал он головой и поднял стакан. – И не собираюсь напиваться настолько, чтобы ты подумала, будто я лжец.
– Ну, над этим мы поработаем, – подмигнул Брайан и встал. – Велю им сыграть кадриль. Станцуете со мной, Ева?
– С удовольствием.
Брайан направился к музыкантам, а Ева окинула своего супруга пристальным взглядом.
– Напивался, пел в кабаках, тискал барменш в кладовках. Очень интересно. Пожалуй, я бы хотела посмотреть на тебя пьяного.
Она дотронулась ладонью до его щеки. В глазах Рорка уже не было грусти, и это ее успокоило. Куда он ходил днем – пусть будет его тайна, но ему это явно пошло на пользу.
Рорк наклонился и легонько ее поцеловал.
– Хочешь, чтобы я и тебя потискал в кладовке? Вон твоя кадриль, – объявил он.
Ева обернулась и увидела, как к ней, на ходу пританцовывая, идет Брайан.
