– Она лжет. Чез не имеет к убийствам никакого отношения. – Исида закрыла глаза и стала покачиваться из стороны в сторону. – Как я могла этого в ней не разглядеть? Мы приняли ее в общину, сделали ее одной из нас…
– Так вы, оказывается, не все можете предвидеть? – горько усмехнулась Ева. – Думаю, вам больше следует беспокоиться о том, чего вы не разглядели в Чарлзе Форте.
– Нет. – Исида открыла глаза. В них была тоска, но за тоской угадывалась все та же прежняя сила. – Нет человека, которого я бы видела так же хорошо, как Чеза.
Мириам лжет.
– Она обязательно пройдет тесты. А вы пока что подумайте, захотите ли вы подтверждать его алиби. – Ева встала и подошла к ней. – Он предал ваше доверие. В любой момент на ее месте могли оказаться вы, Исида. Конечно, Мириам моложе, она более послушна… Интересно, долго бы Чез позволял вам играть главную роль?
– Как вы не понимаете, что у нас за отношения? Ведь вы знаете, что такое любовь. Неужели вы думаете, что слова какой-то обезумевшей женщины заставят меня усомниться в человеке, которого я люблю? Вы бы стали сомневаться в Рорке?
– Мы сейчас обсуждаем не мою личную жизнь, а вашу, – с невозмутимым видом ответила Ева. – Если Чез вам так дорог, помогите мне. Это единственный способ его остановить и помочь ему.
– Помочь? – криво усмехнулась Исида. – Вы не хотите ему помочь. Вы хотите, чтобы он был обвинен и наказан – и все это из-за его отца. Да, из-за отца!
Ева взглянула на папку. Обычная папка, а в ней – ужасные снимки ужасных смертей.
– Вы ошибаетесь. – Теперь она говорила тихо, словно сама с собой. – Я бы очень хотела, чтобы он оказался невиновен. Именно из-за его отца. – Ева пристально посмотрела на Исиду. – Думаю, ордер уже готов. Мы произведем обыск в вашем магазине и в вашей квартире. Надеюсь, вы понимаете: все, что мы обнаружим, может быть использовано и против вас.
– Это не важно. – Исида заставила себя встать. – Вы не найдете ничего, что могло бы вам помочь.
– Вы имеете право присутствовать при обыске.
– Нет, я останусь здесь. Я хочу видеть Чеза.
– Не думаю, что вам это удастся. Вы не являетесь ни родственницей, ни законной женой…
– Даллас! – перебила ее Исида. – Ведь у вас есть сердце. Прислушайтесь к нему и позвольте мне увидеть Чеза.
Да, сердце у нее было. И ей больно было смотреть в умоляющие глаза этой женщины.
– Могу дать вам пять минут в комнате для свиданий. – Ева распахнула дверь и сказала уже на ходу:
– Ради бога, уговорите его взять адвоката.
На складе за магазином и в лаборатории наверху было множество бутылочек, коробочек и флаконов – с жидкостями, травами, семенами. Ева нашла записи, сообщавшие о содержимом этих емкостей, и велела все отправить на экспертизу. Кроме того, она нашла ножи – простые и с резными ручками, с длинными лезвиями и с короткими – и попросила проверить, нет ли на них следов крови. Была проверена также одежда – для церемоний и повседневная. Ева старалась ничего не упустить.
Неожиданно под стопкой чистой одежды, которая пахла кедром и розмарином, Ева увидела скомканный окровавленный черный балахон.
– Сюда! – крикнула она своей помощнице. – Сделайте сканирование.
– Отличный образчик, – заметила Пибоди, проводя по балахону портативным сканером. – В основном – на рукавах. Кровь человеческая. Первая группа, резус-отрицательный. Портативным прибором большего не определишь.
– Вполне достаточно и этого. – Ева сунула балахон в пакет, запечатала и наклеила ярлык. – У Вайнбурга как раз была первая группа, резус-отрицательный. – Она взглянула на Пибоди и протянула ей пакет. – Чез повел себя непредусмотрительно, правда?
– Да, лейтенант.
– А у Лобара была вторая группа, резус-положительный. – Ева выдвинула другой ящик. – Продолжайте искать.
Когда они садились в машину, уже наступали сумерки. Ева взяла телефонную трубку и набрала номер.
– Лейтенант Даллас хочет поговорить с доктором Мирой.
– Доктор Мира проводит консультацию, – вежливо ответила секретарша. – Я могу передать ваше сообщение.
– Она уже протестировала Мириам Хопкинс?
– Одну минутку, я проверю записи. – Секретарша, очевидно, куда-то заглянула и ответила:
– Консультация перенесена на завтра, на восемь тридцать утра.
– Почему?
– Испытуемая жаловалась на сильную головную боль. Ее осмотрел терапевт и назначил лечение.
– Кто был дежурным терапевтом? – проговорила Ева сквозь зубы.
– Доктор Артур Саймон. Ева нахмурилась.
– Да этот Саймон при нарыве на пальце прописывает двойную дозу транквилизаторов! – раздраженно пробормотала она.
Секретарша ответила с сочувствием в голосе:
– Мне очень жаль, лейтенант, но мы не успели предупредить доктора Саймона о том, что подследственной предстоит тестирование. Мириам Хопкинс уже дали лекарство, и доктор Мира не сможет с ней работать раньше завтрашнего утра.
– Отлично! Великолепно! Попросите ее, как только она его проведет, сообщить мне результаты. – Ева положила трубку. – Сукин сын. Я поеду, сама на нее посмотрю. Отдайте все в лабораторию, Пибоди, и попросите их поторопиться. После этого вы свободны.
– Вы сегодня вечером будете снова допрашивать Форта?
– Обязательно.
– Лейтенант, я прошу вас... разрешить мне присутствовать при допросе!
– Ваша просьба отклонена, – заявила Ева, заезжая в гараж. – Я сказала, вы свободны. – Она вылезла из машины и направилась к лифтам.
Ева подъехала к дому уже за полночь. Ужасно болела голова. Дом был погружен в тишину. Она тихо вошла, поднялась по лестнице и нисколько не удивилась, увидев Рорка, разговаривающего в спальне по телефону. Невольно прислушавшись, Ева поняла, что Рорк беседует с одним из инженеров.
Сразу вспомнились последние дни их с Рорком медового месяца. Тогда тоже не обошлось Без смерти… “Ничего удивительного, – думала Ева, умываясь ледяной водой. – От нее никуда не скроешься, смерть ходит за мной по пятам".
Она вытерла лицо полотенцем и отправилась в спальню. Сняв ботинки, Ева вдруг поняла, что раздеваться просто нет сил. Она заползла на кровать и улеглась ничком поверх покрывала.
Рорк вполуха слушал своего инженера и смотрел на Еву. Он отлично знал все эти признаки – круги под глазами, бледное лицо, замедленные движения. Она опять доработалась до срыва!
– Об этом мы поговорим завтра, – сказал он и закончил разговор. – У вас, видно, был трудный денек, лейтенант?
Он уселся на нее верхом и начал массировать ей спину и плечи, а Ева даже не пошевелилась.
– Точно помню, что бывало и хуже, – пробормотала она. – Только вот не помню, когда.
