– Да, секретарь Ким подвез меня до дома сестры. Не переживай, здесь нет репортеров, так что все нормально. А ты как? Ничего? Хорошо питаешься?
Услышав голос матери, полный беспокойства, Сорён взяла стакан виски и сделала приличный глоток. Алкоголь обжег горло.
– Меня временно отстранили, вот и все. Не волнуйся. И, мама, если я спрошу, что ты ела на ужин, обязательно скажи, что скумбрию, хорошо?
– О чем ты говоришь? Какая скумбрия? Почему?
– Я сейчас серьезно. Ты обязательно должна так ответить, иначе случится большая беда. Что ты ела на ужин?
– Скумбрию. Довольна?
– Да, я тебе еще потом перезвоню. Пока.
Сорён повесила трубку, подошла к зеркалу и осмотрела свою шею. Кожа была чистая, без шрамов. Кончиками пальцев она аккуратно коснулась места, где тогда появилась огненная отметина.
– Он точно все понял, – пробормотала еле слышно Сорён, ее глаза сверкали от злости. – Какого черта только у вас двоих есть ключ, открывающий эту дверь? И почему вы больше меня знаете о боли, которую я не испытывала раньше?
Сорён достала из ящика 2G-телефон. Сжав челюсти и скрипя зубами, она прошипела:
– Я ведь тоже могу ею завладеть – флейтой, что принадлежит только мужчинам из императорской семьи.
* * *
Директор больницы хранил молчание. Нужно было любым способом вычислить, кто привез туда тело Ку Ыны. Не имея возможности получить от директора хоть сколько-нибудь полезную информацию, детективы из третьего отдела по особо тяжким преступлениям начали по камерам отслеживать движение транспортных средств на территории больницы и на выездах из нее. Записей оказалось много, посетителей – еще больше. Чтобы осилить такой объем работы, можно забыть о сне на несколько дней. К счастью, Синджэ знал, как выглядит Чоёль – правая рука Ли Рима, который регулярно доставлял деньги директору больницы. Поэтому детективы принялись просматривать записи с камер с конкретной целью – найти на них Чоёля. Наконец Чанми напал на след: Квангидон 31–4, вилла Кюён – место, которое Чоёль посещал три месяца назад.
Не теряя ни минуты, детективы выдвинулись по указанному адресу, но все равно оказались на шаг позади. Когда они постучали в дверь квартиры, внутри никого не было, а запах газа, сочащегося через щели, бил прямо в ноздри. Вскоре прогремел взрыв и дом охватило пламя. Огонь мигом перекинулся на все шесть вилл. Чоёль и Ли Рим опережали следствие, они первыми заметили интерес полиции и сбежали, уничтожив улики, способные навести на их след. Тэыль, едва почувствовав запах газа, поспешно выбежала вместе со всеми на улицу, и от взрыва серьезно никто не пострадал.
Ожоги на лице и руках были болезненными, но тот факт, что Ли Рим и Чоёль улизнули, причинял куда больше страданий. И их не получится унять лекарствами или скрыть под пластырем.
Итак, единственная связующая нить уничтожена. От места, где укрывался главный подозреваемый, остался только пепел, и расследование инцидента в больнице Янсона пришлось приостановить. От Гона все еще не было никаких вестей, а те двое, что заварили эту кашу, снова оставили полицию с носом.
С печалью на душе Тэыль шла через бамбуковый лес. Она ходила туда по привычке, ожидая, что Гон вот-вот вернется. У входа в лес стояла телефонная будка, Тэыль зашла в нее и порылась в карманах. Она боялась, что если Гон когда-нибудь возвратится, то не сможет с ней связаться, ведь у него не будет с собой местных денег. Тэыль достала горсть монет и положила ее в отделение для выдачи сдачи в автомате.
– Как далеко ты уже зашел? Когда я снова увижу тебя?
В каком бы счастливом прошлом человек ни оказался, его все равно тоскливо проживать в одиночку. Тэыль ничем не могла ему помочь, это заставляло ее волноваться о Гоне еще больше. В этот момент виски пронзила сильная боль. Тэыль зажмурилась, подавляя стон.
Двадцатисемилетняя Тэыль со своим отцом, Синджэ, Ынсопом и Нари сидели в ресторане и ели жареную курочку. Был апрель, день выборов в Национальное собрание, и после утреннего голосования они встретились в кафе. Тогда Нари как раз получила здание и подумывала открыть свое заведение, а Ынсоп жаловался, что не может вернуться в университет, потому что нужно присматривать за Ынби и Ккаби.
Они сидели за столом и разговаривали, как вдруг один за другим зазвонили их сотовые телефоны. Ни Нари, ни Ынсоп не ответили на вызов, потому что номер был незнакомым.
После них неизвестный набрал Синджэ, и он спросил:
– Кстати, вам не с этого номера звонили?
– Это точно какой-то спам или холодные звонки, перевел их на голосовую почту, – ответил Ынсоп.
– Слушайте, а может, это сюжет из ужастика? Типа игра на выживание. Обычно тот, кто первым отвечает, первым умирает или становится убийцей, – предположила Нари.
Синджэ посмеялся.
– Что ж, если и так, тогда я умру первым, – сказал он и ответил на звонок.
Тэыль увидела, что кто-то стоит в телефонной будке и, не скрываясь, смотрит на них через окно. Очень знакомый мужчина, где-то она его уже видела. Но он точно не из их окружения.
– Слушаю.
– Кан Синджэ?
– Кто спрашивает?
– Тот, кому нужна твоя помощь. Был бы признателен, если бы ты передал трубку лейтенанту Чон Тэыль, сидящей слева.
– Спрашивают лейтенанта Чон Тэыль.
Звонок выглядел подозрительно, поэтому Синджэ сомневался, стоит ли его продолжать. Но прежде, чем он успел передать Тэыль трубку, она встала с места и сказала:
– Доедайте. Я скоро вернусь.
Провожаемая любопытными и недоумевающими взглядами, Тэыль побежала к телефонной будке.
– Ты знаешь меня, правда?
Повесив трубку, Гон чуть заметно кивнул и поздоровался с Тэыль. Уже скоро наступит тот день, когда они впервые встретились в 2019 году. Счастливый и в то же время немного досадный момент.
– Это же тебя я встретила, когда была маленькой? Мамин пояс по тхэквондо… Это ведь был ты?
– Так ты помнишь?
Он думал, что она не вспомнит их первую встречу, но образ того мужчины глубоко засел в ее подсознании. В памяти пятилетней Тэыль это был какой-то странный человек, который принес черный пояс по тхэквондо, принадлежавший ее матери.
– Кто ты такой?
– Тот, кто тебя любит. И тот, кого любишь ты.
– На тебе точно такая же одежда, как и в тот день. То же лицо и голос. Ничего не изменилось.
– Это одежда, которую ты мне подарила.
Тэыль нахмурилась, рассматривая Гона, одетого с головы до пят в черное. Казалось, она сходит с ума.
– Уважаемый, прошу прощения, но предъявите-ка свое удостоверение личности.
– Должен был предупредить тебя раньше, но у меня нет документов. Я уже много раз говорил тебе это, но я не сумасшедший, – продолжил объяснять Гон, глядя Тэыль в глаза. – Рад видеть вас всех пятерых вместе. Эти люди помогут мне, что бы ни случилось, как ты и говорила. Удивительно, но из всех вас первым на помощь пришел человек, который, как я думал, вряд ли на это согласится.
