— Так это… — Ева замолчала, решив скрыть свое удивление. — Какой завод его производит?
— Черт, все сведения у Шейлы. Но не в Америке, в этом я уверен. У нас рабочая сила дороже. Эта штучка, видно, пришла прямо со склада: она на рынке всего месяц, не больше.
У Евы засосало под ложечкой.
— Но все исправно?
— Абсолютно. Просто чудо! Я сам решил такой обзавестись. — Он посмотрел на нее многозначительно. — Могла бы мне достать по оптовой цене.
— Немедленно предоставь мне отчет со всеми подробностями — тогда я подумаю.
— Сегодня Шейла взяла отгул, — сообщил он, тщетно пытаясь изобразить сочувствие. — Завтра к полудню она все сделает и передаст тебе отчет.
— Как жаль, Дики! — Ева была хорошим полицейским, а хороший полицейский всегда знает слабости противника. — А я как раз собираюсь сделать тебе подарок.
— Ну, в таком случае.., подождите минутку, лейтенант. — Поняв намек, он поспешно удалился в глубь лаборатории.
— Даллас, такая штуковина стоит никак не меньше двух тысяч долларов, — сообщила Пибоди, с отвращением глядя вслед Дики. — Вы ему явно переплачиваете.
— Мне необходим отчет! — Ева решила, что у Рорка наверняка кое-что отложено для подарков разным политикам, фабрикантам и знаменитостям. — У меня осталось три дня, а на руках ничего нет. Боюсь, мне не удастся уговорить Уитни не закрывать дело.
Она оглянулась и увидела возвращавшегося Дики.
— Шейла почти все подготовила. — Он протянул Еве дискету. — Обрати внимание: это компьютерная распечатка схемы последней программы. Шейла обнаружила там парочку странных выбросов сигналов.
— Каких еще выбросов? — Ева взяла у него лист, испещренный всякими непонятными графиками.
— Точно сказать не могу. Может быть, это какая-то дополнительная опция, действующая на подсознание. В новейших аппаратах есть пакеты с дополнениями к программам. Видишь, эта сублиминальная тень появляется в программе каждые несколько секунд.
— А чем это объясняется? — Ева вдруг почувствовала небывалый прилив энергии. — Подожди-ка, ты хочешь сказать, что в этой программе заложены дополнительные возможности, действующие на подсознание?
— Во всяком случае, я знаю, что такие вещи разрабатываются. Их собираются использовать для отучения от вредных привычек, для регулировки сексуального поведения, для улучшения памяти. Короче говоря — в медицине.
— А можно, например, дать установку.., на самоуничтожение?
— Понимаешь, обычно на подсознание влияют для того, чтобы вызвать какие-то ощущения. А прямое воздействие… — Он задумчиво покачал головой. — Здесь надо проникать глубже, и, я думаю, для воздействия на нормальный мозг потребуется несколько сеансов. Инстинкт выживания слишком силен.
Он снова покачал головой.
— Мы проигрывали эти программы много раз, проверяли их на испытуемых. Никто с крыш не прыгал и вообще не выдавал никаких необычных реакций. Очень заводились, но больше ничего.
— Мне нужен подробный анализ этих сигналов, воздействующих на подсознание.
— Тогда мне придется оставить аппарат у себя. Шейла уже начала этим заниматься, но нужно время. Потребуется заново запускать программу, фиксировать сублиминальные тени, анализировать, готовить заключение… Хороший сигнал — а этот, я думаю, из лучших — очень трудно отловить. И выяснить его схему посложнее, чем провести анализ на детекторе лжи.
— Сколько времени потребуется?
— Два дня. Или полтора, если повезет.
— Постарайтесь, чтобы вам повезло, — сказала Ева, передавая дискету Пибоди.
Ева старалась не волноваться из-за того, что виртуальные очки оказались одной из игрушек Рорка. И не думать о том, каковы будут последствия, если выяснится, что через них посылали сигналы, влияющие на подсознание. Сублиминальные тени… А вдруг это та самая связующая нить, которую она ищет? Теперь нужно исследовать виртуальные очки, которыми пользовались перед смертью Фицхью, Матиас и Перли.
Она неслась по тротуару, и Пибоди едва за ней поспевала. Машина Евы была все еще у ремонтников, и она решила, что проще пройти три квартала, чем пытаться найти такси.
— Осень наступает…
— А?
Удивленная тем, что Ева просто не замечает посвежевшего воздуха, прохладного ветра с побережья, запаха опадающей листвы, Пибоди остановилась и вздохнула полной грудью.
— Пахнет как, не чувствуете? Если забыть про выхлопные газы, все просто замечательно. На этих выборах победит тот, кто будет ратовать за свежий воздух.
— В вас говорит квакер, Пибоди, — сказала Ева, с некоторым изумлением взглянув на свою помощницу.
— Ничего нет плохого в том, чтобы заботиться о защите окружающей среды. Если бы не «зеленые», мы бы круглый год вынуждены были носить солнцезащитные очки и респираторы. — Пибоди с завистью смотрела на людей, проносившихся мимо на автомобилях, и с трудом приноравливалась к размашистому шагу Евы. — Боюсь, вам будет нелегко раздобыть виртуальные очки погибших. Их уже должны были отдать родственникам.
— Я их все равно получу. Только сейчас, пока ничего не ясно, не хочу лишнего шума.
— Понятно. — Пибоди немного помолчала. — Думаю, у Рорка столько разных филиалов, что выяснить, кто и чем именно занимается, практически невозможно.
— Никто не говорит, что это легкая задача. И я прекрасно знаю, что подставляю вас под пули.
— Позвольте с вами не согласиться, мэм. Я сама знаю, на что иду, и под пули подставляюсь добровольно.
— Это отмечено и оценено.
— Тогда не забудьте о том, что я тоже поклонница Арены Болл, мэм.
Ева остановилась, удивленно взглянула на Пибоди, а потом расхохоталась.
— Один билет или два?
— Два. Вдруг и мне повезет.
Они обменялись улыбками, и тут пронзительно завизжала сирена.
— Ох, черт! И почему мы не прошли здесь пятью минутами раньше?
Ева вытащила оружие и круто развернулась. Сигнализация звенела в пункте обмена валюты прямо перед ними.
— Какой идиот решил грабить обменный пункт в двух кварталах от Центрального участка? Отгоните прохожих, Пибоди, а потом прикройте запасной выход.
Первый приказ выполнить было легко, потому что прохожие и так бросились врассыпную. Ева выхватила рацию, потребовала подкрепления и ринулась в распахнутые двери.
В вестибюле царила невообразимая суета и толчея. Евиным преимуществом было то, что все бежали наружу, а она мчалась внутрь, поэтому была под прикрытием. Как и в большинстве обменных пунктов, вестибюль был крохотный, без окон, заставленный высокими стойками. Женщина за ближайшей из них была брюнеткой лет двадцати пяти, в строгом белом комбинезоне. Лицо ее выражало неподдельный ужас, потому что за горло ее держал грабитель. В другой руке у него было нечто похожее на бомбу домашнего изготовления.
