— А то что? — прищурилась, отдергивая руку из её хватки. — Мужа у меня нет, в отличие от тебя. Так что угрозы свои держи при себе.
— Смелая? Ну, смотри, не реви, когда он тебя в очередной раз кинет, — милостиво отступила она. — Тебе лет-то сколько, тётя?
Отшатнулась, как от удара.
А вот это подло. Неужели Федя и об этом ей растрепал?
Да не-ет! Не мог он. По крайней мере со мной он никогда не обсуждал никого и никогда.
— А что? — прохрипела с трудом, латая очередную брешь в своей душе.
— А то! Фредди что-то в последнее время на старушках перемкнуло, — ехидно усмехнулась, зараза.
— Оно и заметно. Таких, как ты, старушка, надо еще поискать.
— Сука!
Усмехнулась показательно, никак не реагируя на ее слова. В общем-то все сказано. Смысл, продолжать эту перепалку с взаимными оскорблениями?
К счастью, свершилось чудо, избавив меня от сомнительного общества этой курвы.
— Милана?! — окликнул её, как я полагаю, супружник.
На его голос мы одновременно обернулись.
Ну что ж? Тошнотворно, стоит только представить, что я невольно причастна к этому мужику в нашем четырехугольнике.
Возрастной, лысый, толстопузый. Страшный. Зато на Гелике.
Может, конечно, как человек он отличный. В чем я сильно сомневаюсь. Но на вид неприятный до отвращения.
— Беги, Миланочка, — хмыкнула я в спину блондинке.
Она никак не отреагировала на мои слова, поскакав резвой козочкой к благоверному. Цок-цок.
Не зря же вырядилась так. В ресторан наверняка поедут сейчас.
«Вот и познакомились, — это уже проговорила про себя, горько улыбаясь сквозь наворачивающиеся на глаза слезы. — Сходила за майонезом, называется».
Настроение, как ветром сдуло. Смахнула влагу с век, проморгавшись.
Плакать я не буду. Вот еще!
И что мне теперь делать?
Чемодан? Вокзал? Домой?
***
Забавно, но у слова «преданный» есть два, в корне противоположных значения.
Преданный, как собака; и тот, кого предали, тоже преданный.
Мой личный триггер на все времена, начиная с предательницы матери.
Походу я та самая понурая собака, ха! Хатико отмороженная. Мне и по гороскопу подходит.
Я могу быть преданной своим идеалам, любимому человеку, друзьям, но от предателей в своем окружении предпочитаю избавляться.
У меня были две приятельницы, которые тоже, как эта особь Миланочка, вышли замуж по расчету, а потом изменяли мужьям напропалую. Причем, мужья там настолько занятые. Ни сном, ни духом, что называется. Пашут-стараются для своих неверных и их благополучия.
Как только дамочки мне поведали свою подноготную, я тактично постаралась слиться от дружбы с ними. Ну не могу я кривить душой, если человек и его моральные принципы никак с моими не коррелируются.
У меня нет мизогинии и женской зависти, отнюдь. Иначе бы вышла замуж за Антошку и прогибалась под его загоны. Ну и что, что абьюзер, зато состоятельный же? Мне некоторые девы так и говорили, чуть ли не крутя пальцем у виска, и не понимая, почему я сбежала от такого шикарного мужчины.
Все проще: предателей я не различаю по гендеру. Они для меня одинаково противны.
Самое фееричное объяснение у обеих, кстати, было: «Я их обоих люблю!» И любовника, и мужа, то есть. Хоть бы себе не врали. Мне-то пофиг! Закладывать не побегу. Просто делаю выводы и прощаюсь с человеком.
Как с Петровым — в топку!
Вот и с Федором придется попрощаться.
Как же мне не хотелось возвращаться в дом его родителей. Однако деваться некуда, хотя бы майонез надо донести до адресата.
Можно было, конечно, поступить эгоистично и свалить в туман, забив на оставленную сумку с вещами. Деньги все на виртуальной карте в телефоне, а смартфон всегда с собой. Как и документы. И наличка имеется.
Но такой рудимент, как «совесть» у меня, видимо, ещё не отсох. Так поступить я не могла в любом случае.
Плелась, как на эшафот, обратно к пятиэтажке.
У подъезда с удивлением обнаружила Марченко-старшего.
— Э-э, Михаил Андреевич, а Вы как здесь? — приложив усилие, улыбнулась ему.
Сама же в панике озиралась, не желая встретить бурильщика.
Не готова я пока его видеть. Не готова. Ни морально, ни физически.
До сих пор потряхивает.
— Да Федора жду, — расплылся в улыбке мужчина, показывая на припаркованную у подъезда знакомую «девяносто девятую». Как я её сразу не заметила? Еще и стоит с включенным двигателем. И музычка в ней играет. — Он домой заскочил за документами.
— Куда-то собрались? — протянула я, уже прикидывая в голове реализацию одной безумной идеи.
— Ага. Есть одно дело, — загадочно усмехнулся в бороду отец Феди.
— Ой, совсем забыла! — ахнула я громко.
— Что такое? — обеспокоился Марченко.
— Простите меня, Михаил Андреевич, — приблизилась к нему вплотную и вручила свою авоську в его руки. — Передайте это Ане, а мне очень надо кое-что сделать.
— В смысле, передать? А ты разве не домой идешь? — удивился он.
Ага. Шла! Это он точно подметил. Но теперь не пойду. Уж очень боюсь встретить одного вероломного медвежонка и разбить об его голову несчастную банку Провансаля.
Для его же блага, нам лучше в ближайший час не пересекаться.
Мне надо куда-то истратить огромное количество ярости, которая бурлит в крови. Я хочу снова стать уравновешенной зайкой, а не ведьмой в ступе.
И я, кажется, придумала, как это осуществить с минимальными потерями для себя и окружающих.
— Нет! Мне надо срочно съездить в одно место, — мотаю головой, быстрее отступая к автомобилю.
Раз-два-три. Успеваю запрыгнуть за руль, пока Марченко-старший находится в шоке от моей выходки.
Ага, механика. Давненько я на ней не катала. Выжимаю сцепление, еще раз оглядываясь на мужчину с опасением, что он захочет меня остановить.
Жму на газ ровно в тот момент, когда Федя вылетает из подъезда.
Я чокнутая, я знаю!
— Йеху! — вырывается дурной клич из моего горла, когда я с пробуксовкой выруливаю на дорогу, и оставляю позади себя двух растерянных мужчин.
Наверняка, бурильщик будет злиться, что я с его машинкой так не аккуратно поступаю. Но мне некогда было разбираться с тем, как изменить клиренс авто, используя пневму, дабы поднять сие корыто, то есть кузов, на более высокий уровень.
ГУР* на уровне. Не приходится напрягаться, выкручивая рулевое колесо. Явно не заводская настройка.
