Освобождаюсь от Фединых объятий, разворачиваясь лицом к сопернице. Ну не соседка же к нему в гости пожаловала?
Фредди, значит? Бросаю красноречивый взгляд в его сторону.
Это и есть тот самый ДРУГ по гаражу? Как занимательно.
Гёрлфренд Фреддичкина, если быть точнее. Он же у нас так любит англицизмы.
Ну ладно, подружка, которая тоже сейчас стопорнулась в замешательстве. Дамочка явно не ожидала застать здесь меня.
— Милый? — с претензией обращается она к… Фредди.
Тьфу, блин!
"Это типа кто такая?" — кивает в мою сторону.
— Ева, стой здесь, — цедит сквозь зубы бурильщик, недовольно сжав челюсть, и направляется навстречу гостье.
Я нервно хихикнула, до того его вид был сейчас нелепым.
Одни перемазанные красной помадой губы только чего стоят!
Хватаю воздух, пыхтя от возмущения, да так и остаюсь с раскрытым ртом, провожая взглядом мужскую спину, все больше поражаясь происходящему.
Он еще и приказы мне отдаёт, наглая морда?
К сожалению, рассмотреть девицу нет никакой возможности.
Она стоит в проёме ворот. Свет с улицы слегка размывает картинку, не давая разглядеть все детали и оценить образ в целом. Лица не видно совсем.
Однако же, успеваю подметить блондинистый цвет волос. Ну, и маленький рост, особенно заметный на контрасте с Федором. На каблуках она доставала ему едва до плеча.
— П-ф! — закатываю глаза.
Так-так. Что там обычно гласит народная мудрость? Мужики предпочитают женщин, похожих на мам?
Ну, что сказать? Это тогда прям Федичкин «идеал».
Хмыкаю непроизвольно, когда он берет её за локоток и выводит на улицу.
— Ты зачем сюда пришла? — недовольно выговаривает он ей.
И это, пожалуй, единственное, что я слышала из их разговора.
Хотелось бы, конечно, узнать побольше, но я не стала подбираться поближе к выходу и подслушивать.
Чтобы не поддаться этому искушению, открыла дверку авто, села в салон и включила музыку, выкручивая звук на всю мощность колонок и сабвуферов.
Слегка скривилась, услышав еле внятный речитатив очередного недорэпера. Где-то я читала, зачем современные исполнители используют в своих композициях этот непонятный лепет, что половину их слов не разобрать и не расслышать. Все просто: основная их аудитория — это подростки, у которых неокортекс еще окончательно не сформирован. Они зомбируются и легко на эту туфту подсаживаются. А данная «музыка» напрямую влияет на наш третий мозг, тот, что рептильный. Паттерн: «Тыц-тыц-тыц» хорошо программирует, вводя в транс, сродни бубну шамана. Воздействие, более чем, аналогичное. Стимуляция примитивного слоя восприятия. Смысл больше не нужен, лишь бы «качало».
А меня вот ни хрена не укачивает.
Ха! Наверное, в моём подростковом возрасте и рэп был позажигательнее и чётче. Dr. Alban, например.
Бурильщика не было минут десять. За это время я о многом поразмышляла. И о его любимой музыке, и о нем самом, и о девице, что приперлась так своевременно.
Раньше бы я при такой ситуации скисла, опустила уголки губ, и сидела бы со скорбной физиономией, которая «кирпича просит».
Сейчас же меня распирало от злости.
Нет, не разрушительной. Убивать никого не намерена, как и выяснять отношения.
Верности мне никто не обещал. Федя же предполагаемой жене хочет "хранить верность", а я не жена. Окей!
Только что-то сексуальные подвиги совершать резко расхотелось после данного осознания.
Запал пропал, фитиль подмочен.
— Вот ты где, — подошел он к машине, раскрыл дверь и посмотрел на меня. — Грув поймала? — улыбнулся, как ни в чем не бывало.
Рожа так и перемазана моей помадой. Хотя явно были предприняты попытки её стереть. Может сам, а может и блондинка старалась?
— Ага. До тошноты укачало, — сыронизировала я, вперив насмешливый взгляд в его лицо, когда он сел на соседнее кресло. — Ну, и кто это была?
— Никто, — нахмурился сразу, прекратив улыбаться.
— Свидетельница Иеговы, я так и думала, — усмехнулась, подыгрывая ему. — ХодЮтЬ тут всякие, понимаешь ли.
— Ев? — пытается поймать мой взгляд.
— Что, роднуль? — поворачиваюсь к нему лицом, раз он хочет контакта «глаза в глаза».
— Что, даже истерить не будешь? — выгибает бровь изумленно, смотря на меня, как на седьмое чудо света.
— А надо? — я тоже могу выразительно приподнимать брови.
— Ты меня пугаешь, — хмыкает, делая признание.
— А-а, я поняла! — смеюсь в ответ. — У тебя тут секатор нигде не завалялся?
— Зачем? — искренне удивляется.
— Ну ты же явно жаждешь какого-то искрометного действия от меня, — отвечаю с завидным спокойствием.
— Может продолжим то, на чём остановились? — заявляет нахал, вдруг решив, что буря миновала.
— А, давай, — усмехаюсь, проводя языком по своим губам. — Твоя правда. Зачем нам секатор, когда я зубами могу все исправить. Иди сюда, милый.
И он послушно поддается, когда мои руки тянутся к его подштанникам.
Мой слащавый тон настолько притупляет бдительность медвежонка, что он не сразу воспринимает смысл моей последней фразы. А вот, когда до него доходит, он резко дергается, опасаясь за сохранность своих причиндалов.
— Что ты сейчас сказала?! — его голос даже даёт петуха, чем искренне меня умиляет.
Ну надо же!
— А что я сказала? — строю невинные глазки и снова скалюсь от души.
— Детка-а, бросай свои шуточки, а? Ты же несерьезно сейчас? — интересуется с откровенной опаской.
— Медвежонок, ты уж определись, что ты хочешь, а? А то я запуталась, мне приступ ревности изображать или не стоит?
— Все-таки ревнуешь, — улыбается самодовольно. — Не стоит, правда. Тебе не о чем волноваться, Ева.
— Я и не волнуюсь, роднуль. Это ты волнуйся, Фреддичка, — прекратив ржать, вполне серьезно заявляю ему. — Ты, конечно, мужчина свободный. Так и я тоже свободная. И на скамейке запасных сидеть не привыкла.
— Охренеть, сколько огня и экспрессии в тебе, детка, когда ты злишься. У меня снова стоИт, — склоняется ко мне, чтобы поцеловать.
Болван самовлюбленный!
— М-м, — возмущенно дергаюсь я, не желая никакого продолжения.
Секс, конечно, хорош для выброса агрессивной энергии, но не в данном случае. Я сейчас так зла, а Федя явно не учитывает риски.
Ну какой ему минет, блин?!
Я реально сейчас опаснее самки богомола: откушу, прожую и выплюну мужское достоинство, а потом может быть и одумаюсь.
