— Очень приятно, Ева, — чуть не заржала в голос я, услышав имя, как никогда подходящее папе-медведю.
Тут опомнилась и включилась мама.
— Ой, а что это мы под порогом стоим? Раздевайтесь, проходите. Сейчас кормить вас буду. Голодные, наверное.
— Угу, — подтвердил Федя, скидывая пуховик и помогая мне разоблачиться из теплой парки.
Честно говоря, я даже есть так не хотела, как быстрее попасть в душ, а потом отоспаться. Но кто ж меня спрашивает. Сама, вроде как, виновата.
Мы добирались до Л***са на авто, найденное через приложение «BlaBlaCar», потому что я категорически не захотела ехать в плацкарте (А это, пожалуй, единственный вариант, который работникам компенсирует компания).
Да и самолет меня бы не устроил. Впрочем, как и любой вид транспорта, где было большое скопление людей.
Пришлось Феде потратиться, исполняя мои капризы. Впервые я была так категорична, потому как рисковать здоровьем мне совершенно не хотелось.
Естественно, ни о каком удобстве не шло и речи. В поезде, конечно, полежать-поспать можно было. А так… попа квадратной почти стала.
Но я твердо решила перебдеть. Не смотря на все предосторожности, вахтовики часто оказываются в зоне риска заражения вирусом. Главное оружие против заразы — это собственный, желательно отменный иммунитет. А он, что ни говори, бывает снижен после нечеловеческих нагрузок на организм в условиях работы на Севере.
— Ев, все нормально? — спросил у меня Федя.
Видимо, я сильно подвисла, раз он забеспокоился.
— Устала немного и плюс, перенервничала, — вяло улыбнулась ему.
Действие адреналина схлынуло, и я почувствовала дикую усталость. А ведь меня ждет сомнительная по удовольствию перспектива — выдержать шквал вопросов от родителей Марченко. А то, что они непременно последует, я ни капли не сомневалась.
«Может зря я сюда притащилась?» — промелькнула трусливая мыслишка.
Я её живо постаралась отринуть, как неразумную.
Мне ж не семнадцать лет, чтобы стесняться и робеть перед родителями избранника. Собственно, избранник ли? Меня замуж никто не звал. Чего я разволновалась-то?
— Ну что ты, дурнушка, никто тебя не съест, — обнял меня бурильщик, целуя в шею. — Сейчас перекусим и спать пойдем. Потерпи немного, Ев.
Я даже на «дурнушку» как положено не среагировала, находясь в близком к сомнамбулическому состоянии.
— Ну, если никто не съест, то потерплю, — попыталась шутить. — А так-то я невкусная.
— Вкусная, — усмехнулся он, кусая за мочку. — Ну мяска тебе нарастить не помешало бы.
— Пухляшек любишь, что ж ты молчал раньше? — хихикнула я. — Я б себя не ограничивала тогда, жрала от пуза.
— Зараза! Опять твои шуточки.
— Хорошо, роднуль, давлю на тормоз своему нездоровому чувству юмора, — сдаюсь я, показательно поднимая руки. — Покажешь, где уборная? Пописать и руки сполоснуть не мешало бы.
— Идем, — шлепая по попе, подталкивает меня в нужном направлении.
***
— А как вы познакомились? — спрашивает Анна Николаевна.
— На сайте знакомств, — говорю, как есть, вяло осматриваясь по сторонам и невольно подмечая нюансы в интерьере.
Гостиная в кирпично-красноватых тонах. Причем натяжной глянцевый потолок тоже оформлен в этом странном цвете. Люстра в розовый цветочек опять же. Обои в вертикальную широкую полоску на одной стене и однотонные рыжеватые на противоположной. Давит жутко. От этого создается мрачное впечатление в целом.
Вчера мне было не до этого, а сегодня я могла ознакомиться полностью с обстановкой в квартире Марченко.
Федина комната, напротив, была оформлена в белых тонах. Одну стену полностью занимали фотообои с изображением Нью-Йорка. На двери были приклеены фото, неизвестных мне, чернокожих исполнителей рэпа.
Ну, бурильщик в своем репертуаре! Его комната была больше похожа на спальню подростка. Оно и понятно, если учитывать, что ремонт делался лет так пять-семь назад. Сколько ему тогда было? В двадцать три-двадцать пять, мало кто из парней бывает по-настоящему взрослым мужчиной.
Я, конечно, предвзята. Просто его вкусы не схожи с моими, поэтому я кривлю нос, глядя на всё это.
Большое количество икон в кухне трудно было не заметить. Красный уголок, лампадка, молитвословы.
Теперь понятно, почему Федя стал Федей, и бесится часто от собственного имени. Достаточно было заглянуть в святцы, чтобы сравнить с его датой рождения, и сразу все встало на свои места. Даты именин и дня рождения у него совпадают.
Я немного поднапряглась данному факту. Как-то я настороженно отношусь к слишком набожным людям. А Федина мама именно такая.
Очень надеюсь, что без фанатизма.
Ничего против Бога не имею, а вот против служителей церкви очень даже. Дискредитировали они себя порядком.
Иногда Федин массивный золотой крест на груди дико выводит меня из себя, особенно когда в момент страсти мельтешит перед глазами. Благо, я быстро растворяюсь в ощущениях, забывая про это недоразумение на цепочке.
Просить его снять, язык не повернется при всем желании.
Б-р. Не объяснишь же, почему я не выношу распятие на кресте. Не поймет человек, однозначно.
А то, что это, по сути, символ смерти, мало кому в голову приходит, и ничего хорошего для личности и энергетики человека не несёт.
Сама я принципиально ношу маленький серебряный крестик без распятого Христа.
А еще больше не выношу, когда людям дурят головы, что благополучно и делает наша церковь. Но что поделать? С’est la vie*.
Как историку, мне известно, что вплоть до семнадцатого века ничего подобного на крестах не было изображено. У католиков и сейчас нет. А все патриарх Никон с его нашумевшей в свое время церковной реформой.
Что-то опять меня повело не в ту сторону, а тут целое собеседование намечается, которое мне сейчас устроит Федечкина мама, пригласив на чай в кухню.
Представляю, какой бы она меня еретичкой посчитала, если бы я рискнула озвучить свои мысли по поводу религии.
Это мне еще повезло, что вчера меня решили не мучить разговорами, оставив такую затею на сегодня.
Благородные люди!
Накануне просто накормили, напоили и спать положили в Фединой комнате, за что я была искренне признательна.
У нас с ним даже секса не было, и не потому, что это можно посчитать неприличным. Все же взрослые люди, понятное дело. Не в стеснительности дело, а в усталости. Стоило добраться до постели, и усе: меня кантовать было бесполезно.
Зато утром Федечка таки стребовал своё, заставляя меня кусать кулак, чтобы сдерживать собственные стоны и вопли, и не шокировать старшее поколение своим бесстыдством.
