— М-м, это все для меня? — обхватываю ладошкой его член и провожу вверх-вниз по всей длине, массируя большим пальцем головку.
Сама же снова откидываю голову чуть назад, чтобы видеть поплывший взгляд Феди.
— Для тебя, для тебя, — пыхтит он, раздувая ноздри. — Детка, что ты задумала?
— Я. Тебе. Должна, — почти шепотом отвечаю я, делая паузы между словами.
Его зрачки расширяются, а я…просто стекаю вниз по мужскому телу, трусь щекой об его великолепный стояк, прижатый к животу до самого пупка. Я реально жажду его попробовать. М-м. От одного вида слюна копится, а между ног все пульсирует и сжимается. Я такая пошлая, боже мой! Я хочу его, хочу.
Высовываю свой язык и прицельно касаюсь чувствительной головки. Обвожу по кругу и слегка всасываю. Не забываю помогать себе руками. Одной дрочу ствол, другой массирую не менее чувствительные яички.
Пробую экспериментировать — щекочу языком уздечку, и снова вбираю в рот.
Вкусный.
— П**дец! — приглушенно матерится Федор, хватает моё плечо и тянет на себя.
Разворачивает к себе спиной, ставит мои ладони на торец раковины, прогибает и…один толчком наполняет меня до упора.
Мычу, закатывая глаза от восторга. Он перехватывает моё горло, шумно дыша мне в ухо и насаживает, насаживает.
Нет, это запредельное что-то творится. Это я к приближающемуся сороковнику такая чувствительная стала или все дело в конкретном бурильщике?
В ушах нарастает гул, внутренности скручиваются в спираль подступающего оргазма.
Он ласкает языком мою спину, шею, тискает грудь, тем самым многократно усиливая эффект своего воздействия на меня. Контрольный шлепок по ягодице, и я распадаюсь на атомы в эйфории.
Ему приходится глушить мой крик ладонью, пока я сжимаюсь и начинаю оседать на пол. Краем сознания понимаю, что он не позволит мне упасть.
Федины сильные руки, что может быть надежней?
Кажется, меня отключило на некоторое время от вспышки кайфа и вроде даже качало на волнах. И эти звезды, и галактики опять перед глазами.
Лишь только оказавшись под струёй душа я осознала, что на этот раз секс был без защиты. В последний момент Федор кончил мне на попу.
Однако, даже данное обстоятельство не испортило мне настроение, хотя я раньше четко контролировала такие моменты.
Ну, как-то так получилось, что не один мужчина в меня, по сути, не кончил. Такие дела. И удивительное в своём каламбуре открытие — против Фединой спермы я ничего не имею против.
— Ну что, неумеха моя, ты как? Жива? — тормошит меня Федечка.
— Еще как, — блаженно улыбаюсь, откинувшись ему на грудь и остывая под прохладным душем.
— Или еще повторим?
— Оу, нет, медвежонок, — смеюсь в ответ. — Давай жми на паузу, позавтракаем хоть.
Через пять минут мы выползли из душа. Точнее, кто-то бодро вышел, а кто-то на подрагивающих ножках еле плёлся, ещё и придерживаемый за талию.
— Зелье приворотное будешь? — решила снова схохмить над Федечкой.
— Чего? — выгнул он бровь.
— Борщ, говорю, будешь? — лыблюсь я от удавшейся шутки.
Пусть папке супец готовила, но что уж теперь? Придется мужика кормить. Он так старался. Так старался. Энергии столько потратил. Заслужил.
— Буду, — последовал ожидаемый ответ. — Хм, зелье. Придумаешь ведь.
***
Первым делом накормила кота. Итак, бедолага, натерпелся.
— Мне кажется, или он реально хочет снова поточить об меня свои когти? — со смехом спрашивает Федя, присаживаясь за стол.
— Ой, ладно тебе, медвежонок. Он просто честно спасал хозяйку. Мой герой, — смеюсь я, поглаживая своего Евлампиевича.
— От чего спасал-то?
— От кого, — поправляю его.
— Договоришься сейчас, — фыркает он, хлопая меня по заднице.
— Ой-ё-ой, — смеюсь в ответ. — У меня защитник есть, — киваю на кота.
— Ну-ну.
У меня было стойкое ощущение, что я прохожу какой-то тест. Федя очень внимательно наблюдал за моими действиями, пока я стащила с полки холодильника кастрюлю, потом взяла эмалированное блюдо, перечерпала добрую порцию борща в него и поставила на плиту разогреваться.
— А что, микроволновки нет? Давай куплю, — вопрос был ожидаемым, а вот предложение о покупке, наоборот, удивительным.
Щедрый какой. Хотя наши северные работяги никогда скупостью не отличались, но мало ли?
Как объяснить человеку, что я как раз тот человек в фольгированной шапочке, который убежден о вреде данного кухонного агрегата? Даже интересно, осудит, посмеётся или пожмёт плечами?
— Спасибо, роднуль, но я тут недавно от своей избавилась, продав на А****о, так что не нужно, — улыбаюсь ему.
— Типа вредная?
М-м, почти тактично. Может чуть иронично, не более.
— Типа да, — подтверждаю, повернувшись к нему спиной и привычно делая себе гидромель. — Кофе будешь?
С борщом вроде не комильфо? Не знаю, не знаю, а вдруг?
— Ага. Черный, — тут же подтверждает, что я не ошиблась.
— Я помню, — ставлю турку на другую конфорку.
— Не понял? А че у тебя с глазами? Ты кареглазка, что ли? — озвучил следующий вопрос Федя.
Ёлки, я и забылась, что без линз.
Главное, не смущаться и не чувствовать вины за еще один мелкий обман.
— Кареглазка, — подтверждаю кивком. — Еще и очки ношу, — надеваю и демонстрирую ему свои окуляры, которые как раз лежали сподручно на ближайшей полке. — Ну как? Похожа на строгую училку? Кто у нас тут был непослушным мальчиком? — перевожу ситуацию в юмор или легкую ролевую игру.
— Да, указки только не хватает, — улыбается, ущипнув меня за попу. — Секси-шмекси, прям. Я дрожу.
Дрожит он.
Я, между прочим, и правда училка истории по специальности. Не в нефтегазовый же было поступать истинному гуманитарию?
Короче, так вышло, что в педагогике, что в истории, я полностью разочаровалась, поэтому ни дня по специальности не проработала. В школу я изначально не помышляла идти, в аспирантуру планировала. Только вот тему для диплома выбрала не совсем подходящую, которую мой научный руководитель категорически не рекомендовал раскрывать. Как же, рушить устои науки, кто-то ведь по ним свои диссертации защищал?
Послушала доброго дядю, но продолжать учебу, подстраиваясь под заведенные каноны резко расхотелось.
Может когда-нибудь и Феде об этом расскажу, а пока просто вспомнилось.
Выворачиваюсь из его рук, заметив, что суп разогрелся, да и кофе вот-вот вскипит.
