— А ты кого-то другого ждёшь? — слегка отклоняется назад, оценивающим взглядом сканируя мою грудь в обрамлении кружевного неглиже. — Ох*рительно выглядишь, детка. Во всеоружии, смотрю, — хмурится он.
Тоже мне откоплиментил, блин! То ли похвалил, то ли упрекнул?
Это что? Неужели ревность к возможному сопернику?
Ну да, вчера моё белье было значительно скромнее. Кто ж знал-то? Я еще никогда таких подвигов не исполняла — прыгать в койку к мужику на первом свидании, наплевав на свои принципы. Да и к черту их в мои-то годы!
Не объяснять же, что он такой сногсшибательный парень и я одномоментно сошла с ума. Никаких соперников нет и в помине, но говорить об данном факте точно не следует.
А дома я всегда в таком шелковом облачении нахожусь, без повода, а для себя любимой.
Поэтому смело игнорирую Федины вопросы, оставляя их без комментариев. Много будет знать.
Однако, что-то сказать всё же надо. Не только же улыбаться, как идиотке.
— Много болтаешь, поцелуй лучше, раз пришёл, — сиплым со сна голосом прошу его, обнимая за шею.
Следует незамедлительная реакция.
В едином порыве тянемся друг к другу. Сначала стукаемся зубами, от чего я невольно смеюсь. Федя хмыкает, чуть отстраняясь, а потом возобновляет наш поцелуй, втягивая в свой рот мою нижнюю губу вместе с языком. Обалдеть можно.
Мои глаза закрываются, коленки подгибаются, а внизу живота образуется такой ядерный концентрат желания, какого я доселе никогда не чувствовала. В буквальном смысле готова растечься лужей у его ног, забывая, как дышать.
О-о-о! Как же сладко, мамочки!
Он не даёт мне погибнуть от гипоксии, спустя некоторое время отпускает мои губы, позволяя сделать глоток воздуха. Зато оставляет цепочку поцелуев на скуле, исподволь подбираясь к эрогенной зоне на шее.
При этом держит крепко мое размякшее тельце, иначе я бы точно рухнула на пол, потому как нижние конечности совсем ослабли, непозволительно быстро утратив предназначенную им «удерживающую» функцию.
— Что тут у тебя, детка? — трогает мою сдвинутую на лоб маску для сна.
Что-то меня начинает напрягать его «детка». Даже несмотря на полный в данный момент размяк мозга, аж до розовых соплей, а все равно смущает подобное обращение.
Обезличивание?
— Повязочка? — лыбится бурильщик, снова с интересом рассматривая моё лицо.
— Угу, — не пойму, чему он радуется?
— Отлично, — надвигает обратно мне маску на глаза и заставляет пятиться, отступая вглубь квартиры.
— Ух, ты такой властный, — подкалываю его, улыбаясь. — Мои трусы сразу куда-то подевались, испугались наверно.
— А это что? — возмущается этот проверяльщик, на ходу задрав подол моей сорочки.
Что-что? Трусы, конечно. Хлопковые, какая жалость. Никаких Вам кружев, Федор Батькович.
— Это была ирония, если… кхм, что, — начинаю пояснения со смехом, но от его действий в развилке моих ног быстро забываю про свои шуточки.
К тому же этот эро-хулиган меня зрения лишил, не позволяя сдвинуть повязку с глаз, удерживая мои руки за спиной одной своей левой. А как известно, когда у человека блокируют один из органов чувств, обостряются другие. Обоняние, например. Не говоря уже об тактильных ощущениях.
Непередаваемое острое и незнакомое состояние, заставляющее меня дрожать от предвкушения удовольствия. От его запаха, его шепота, его бороды, щекочущей мою нежную кожу. И самое удивительное, его власти надо мной. А уж не латентная ли я мазохистка?
Так и отступаю под чутким контролем, вся обмурашенная, и донельзя мокрая.
Жадно втягиваю воздух, уткнувшись куда-то в грудь бурильщика. Даже не знаю, во что он одет. Разглядеть как-то не представилось возможности.
— Тоже соскучилась? — констатирует самодовольно, гладя по моему клитору через промокшую насквозь ткань.
Кружит, давит, сжимает. М-м-м.
— Не-а, — выдаю протяжно, чисто из чувства противоречия мотая головой.
— Обманщица, — усмехается он, невольно заставляя меня устыдиться того факта, где я нехило так сп*здела о собственном возрасте.
Блин, как бывает заразно общество матершинника. Тоже начинаю злоупотреблять непроизвольно ёмкими выражениями. Хоть и не вслух.
Мысль об обмане не задерживается надолго в голове.
«Нам же не детей крестить», — усыпляю собственную совесть.
— Классный траходром, — тем временем комментирует мой пленитель, когда мы, смею догадываться, добрались до спальни. — И что мы вчера к тебе не поехали, а, Ев?
— Эй! Это не траходром! — дую губы, не имея возможности дать ему тычка локтем за такую сомнительную оценку моей кроватки.
Это моя личная постель, не хозяйская. В смысле, я её сама себе купила, а не получила вместе с квартирой.
Хорошая кровать с эргономичным матрасом, между прочим. Без пафоса и тому подобных излишеств. Изголовье из темно-коричневой кожи, лаконичное и уж точно не как у шальной императрицы с претензией на роскошь.
И приобретала её я совсем не для плотских утех, как можно подумать, а для сна.
Сейчас, получается, впервые оскверним непотребствами мою постельку. В запале, чуть не сообщаю об этом Федюне, но вовремя прикусываю себе язык.
— А что это тогда? — усмехается гад, оттягивая своими губами мою нижнюю и начинает её посасывать.
А-а-а, не могу! В момент забываю, чем я была недовольна секунду назад. Перед глазами черная дыра, которая поглощает меня без остатка. Кажется, я кончила от одного поцелуя. Не переходя, как говорится, к основному блюду.
— Ну ты даешь, Ев, — слышу изумление в голосе бурильщика. — Чуть сам не кончил, на тебя глядя.
— Да-а? — только и смогла каркнуть охрипшим голосом, не сразу осознавая его слова.
Вполне себе бодрый стояк ощущаю своим подрагивающим животом. Или он подрагивает? Хм.
Он аккуратно опускает меня на кровать, устраиваясь сверху.
— Да, детка, да, — то ли шипит, то ли рычит Федор мне на ушко, нетерпеливо стягивая мои труселя вниз по ногам. Я выгибаюсь совсем неизящно, помогая ему справиться с этой задачей.
— Лежи смирно, не двигайся, — слышу новое указание от него, когда он связывает мои руки над головой моим же пояском от халатика.
— Что ты делаешь? — уточняю на всякий случай, обеспокоенно покрутив головой.
Мало того, что не вижу, теперь еще и руки связаны.
— Хорошо делаю. О, музычка, — обнаруживает он беспроводные наушники у меня в ушах.
Видимо, я так и уснула, забыв их извлечь из ушных раковин.
— Что слушала, м? Колыбельную? — так и замираю на этом вопросе, вспомнив, ЧТО слушала. Его плейлист из ВК.
