— В левой башне размещено хранилище с рукописями, и там же Давид держит свою коллекцию. Он нас пригласил на экскурсию после завтрака, разве ты не слышала, Оленька?
Она буркнула что-то неопределенное и присела на краешек кресла. Полвечера Ямпольский с Данилевским обсуждали чьи-то коллекции. Из их болтовни она поняла лишь, что ее временный жених неплохо разбирается в драгоценных камнях.
Потом мужчины принялись обговаривать завтрашний визит в хранилище и решать, когда лучше отвлечь Данилевского. Спорили до хрипоты, и Оле вдруг вспомнилось, как к отцу приходили сослуживцы. Они усаживались на кухне с бутылкой коньяка, а когда доходили до нужной кондиции, отец брал гитару, и мама ворчала:
— Ну все. Начинается ансамбль!
Папа весело смеялся и подхватывал:
— «Вокально-инструментальный, под названием «Молодость».
[2]
Даже маленькая Данка наизусть знала текст песни, и вот теперь она занозой засела в голове.
Ударнику нравилась Оля, та, что играла на «Ионике»
А Оле снился соло-гитарист. И иногда учитель пения
Ольга тряхнула головой, чтобы песня отцепилась, но та впилась в голову намертво.
Учитель пения хоть был женат, имел роман с географичкой…
— Оля, ты нас вообще слушаешь? — недовольным тоном спросил Аверин, и она очнулась.
— Я ничего не понимаю в хранилищах, рукописях и коллекциях, — призналась честно. — Если надо отрезать что-то, отрежу без проблем, но не втягивайте меня в то, в чем я совсем не разбираюсь.
— Правильно, — поддержал ее «жених», — надо делать, что умеешь. Отвлечешь завтра Давида, пока наш «медвежатник» будет пытаться проникнуть в хранилище.
— Ты умеешь вскрывать сейфы? — изумленно уставилась на Аверина Оля.
— Я всего лишь тринадцать секунд не дотянул до Книги рекордов Гинесса, меня обошел Джефф Ситар. Он вскрыл самый надежный банковский сейф за пять минут девятнадцать секунд, а я за пять минут тридцать две секунды, — с известной долей хвастливости скромно заявил Костя.
— Считаешь, это именно то, что должно впечатлить девушку? — съязвил Ямпольский.
— Не более, чем тройка лишних нулей. Особенно, если девушку не впечатляет их хозяин.
— Как раз их наличие впечатляет гораздо больше, чем умение обчищать чужие сейфы.
— Не обчищать, а вскрывать.
— Детали, детали…
Он даже хотел развестись, но что-то его держало
Может быть трое детей, а, может быть, директор школы
Ямпольский давно передвинул Олю ближе к себе, и она благодарно прильнула к его мощному плечу. Со стороны кровати то и дело доносился подозрительный скрип. То ли это пружины скрипели, то ли зубы Аверина, на слух определить было сложно. Наконец, мужчины засобирались уходить. Первым на осоловелый вид Оли обратил внимание ее заботливый «жених».
— Оленька, ты уже спишь? Давай, выметайся, «медвежатник», девушка устала.
Но Аверин даже не пошевелился.
— Иди первым, Рокфеллер. Мне нужно поговорить с Олей.
— Говори при мне, я подожду.
— Так, выметайтесь оба, — скомандовала Оля, вставая с кресла, — я спать хочу, умираю, а мне еще в душ идти.
Весь вид Аверина выражал готовность идти в душ с ней, но Оля старательно демонстрировала, что ничего не замечает. У окна тем временем разгорался очередной спор.
— Лезь ты.
— Ты первый.
— Почему я? Я первый пришел.
— А мы как в бухгалтерии, «первым пришел — первым ушел».
Ведь тот любил учителя пения, на переменах они целовались…
Аверину первому надоело препираться. Он перемахнул через окно, но завис снаружи, поджидая соперника.
— Черный Плащ, мне тебя использовать как трамплин? — поинтересовался Ямпольский.
— Пока не увижу, что ты не отвалил, не уйду, — мотнул головой Аверин.
Ямпольский изогнулся буквой «Зи»
[3] и, насколько мог, грациозно протиснулся в окно.
Оля решительно захлопнула створки, не обращая внимания на возню снаружи.
Вот такая вот музыка. Такая, блин, вечная молодость
Наплевала на душ и уснула еще до того, как ее голова коснулась подушки.
Глава 25
Оля проснулась совершенно разбитой. Мало того, что полночи снилась всякая дичь, так еще и за окном что-то ухало, несколько раз она просыпалась будто от звуков горна.
Утром все три двери комнат оказались открытыми, а хозяин замка за завтраком — таким же радушным и приветливым. Но в его взгляде Оле теперь чудился вызов, как будто он ждал выяснения и разборок.
На вопрос Данилевского, как им спалось, ее мужчины в один голос зацокали языками и заверили, что спали как младенцы. Ольга решила не обманывать и пожаловалась на плохой сон.
— Наверное, вам не стоит заморачиваться насчет привидений, Давид. У вас они есть. И подвывают как настоящие.
Аверин с Ямпольским вскинули головы и с подозрением уставились друг на друга.
— Это ветер воет, — успокаивающе проговорил Давид — там между башнями воздушный колодец.
Приступили к завтраку, и Ольга, вовремя вспомнив, что ее миссия на сегодня — всячески отвлекать хозяина дома, не стала откладывать в долгий ящик. Решила развлечь Данилевского забавными историями, вспомнив рассказ Антона о хирургах и вросшем ногте. Мужчины вежливо улыбались, зато Давид смеялся от души, и это ее вдохновило.
— Мой коллега, анестезиолог, еще про онаниста рассказал, тоже очень смешная история. Его жена, уролог, возвращалась домой через парк…
Ее мужчины покраснели как пара вареных раков. Давид же, напротив, слушал с живейшим интересом, и она решила не останавливаться.
— Хотите еще один смешной случай с моим приятелем-проктологом? Пришел как-то к нему пациент на массаж простаты, а наши доктора для надежности предпочитают использовать два презерватива. Мой приятель зашел за ширму мыть руки, выходит, и пациент протягивает ему один презерватив. Доктор спрашивает: «А где второй?» Мужик ему и говорит: «А я свой уже надел!»
Давид расхохотался, Аверин и Ямпольский сидели с каменными лицами красивого цвета спелой вишни.
— Вы чего? — удивилась Оля. — Смешно же!
Данилевский чуть не сполз под стол со своего инвалидного кресла.
— Понял теперь, зачем ей нужны презервативы? — повернул голову к Ямпольскому Аверин. — А ты марафон, марафон… Оля, признавайся, это ты случай из своей практики рассказываешь?
