Наконец-то пришли слезы – обильные, жаркие и беспомощные. И одна лишь мысль билась в голове – мысль, за которую она себя ненавидела: почему мать не умерла раньше, чем открыла ей свою тайну?
Когда слез уже больше не было, ее начало клонить в сон. Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, она поднялась на второй этаж, умыла лицо прохладной водой и легла, не раздеваясь, на постель.
«Нужно обязательно продать этот дом, – подумала она. – И всю мебель. И разобраться в оставшихся бумагах, документах».
Почему, почему она не сказала матери о том, что любила и любит ее?! Несмотря ни на что.
С тяжелым сердцем она погрузилась в сон.
Дневная дремота никогда не приносила ей облегчения. Особенно теперь. Проснулась она меньше чем через час, нисколько не отдохнувшая. Мысли и тело продолжали оставаться в напряжении.
«Нужно выпить кофе, – подумала Шаннон, – и потом переключиться на неотложные дела: решить, что делать с домом, который она так любила, с вещами матери».
Она уже начала спускаться вниз, когда звонок у двери застал ее на лестнице. Кто это может быть? Неужели кому-то из соседей захотелось прийти утешить ее, предложить свое общество? Сейчас ей никто не нужен.
Но в дверях стоял совершенно незнакомый мужчина среднего роста, с небольшим животиком, выпиравшим из-под темного костюма. Волосы у него были с проседью, глаза острые и внимательные. У нее появилось неприятное ощущение, что эти глаза фотографируют ее.
– Мне нужно видеть Аманду Догерти Бодин, —сказал он.
– Это ее дом, – ответила она, пытаясь определить, кто он такой. Торговец? Не похож. – Я ее дочь. Что вам угодно?
– Всего несколько минут ее внимания, если позволите. Мое имя Джон Гоббс.
– Извините, мистер Гоббс, но это невозможно. Сегодня утром я похоронила свою мать, так что…
– О, приношу свои соболезнования и прошу простить за вторжение. – Однако, судя по всему, он не собирался уходить, а, наоборот, сделал еще шаг и вошел в холл. – Я только что прибыл сюда из Нью-Йорка и ничего не знал о вашем горе. Вы ведь Шаннон Бодин?
– Да. Что вы хотите, мистер Гоббс?
– Только немного вашего времени. Когда вам будет угодно. Назначьте, и я приду. Пускай это будет через несколько дней.
Какой настырный! Шаннон раздраженно дернула головой.
– Через несколько дней я тоже буду в Нью-Йорке.
– С удовольствием встречусь с вами там.
Да что он играет в секретного агента?! Она окончательно пришла в себя после недолгого беспокойного сна, и ей хотелось узнать, что нужно от нее этому человеку.
– Моя мать была знакома с вами, мистер Гоббс?
– Нет, мисс Бодин.
– Тогда о чем вы хотите со мной говорить? Я тоже не знаю вас.
– Мне поручено обсудить с вашей матерью один вопрос.
– Кем поручено?
– Моими клиентами.
– Клиентами? Наверно, это связано с моим покойным отцом?
Гоббс ответил после некоторого колебания, которое не укрылось от Шаннон:
– Это связано вообще с вашей семьей. Теперь я должен буду сообщить моим клиентам о смерти миссис Бодин и не знаю, как они…
– Кто эти ваши таинственные клиенты? – не слишком вежливо перебила его Шаннон. – Почему вы уклоняетесь от прямого разговора? Сейчас в нашей семье осталась я одна, и, полагаю, вам придется иметь дело со мной.
– Прошу прощения, мисс. Я должен сделать один телефонный звонок. Нет, благодарю, я позвоню из машины. Вы подождете?
– А что мне остается делать?
Она в сердцах захлопнула за ним дверь и подумала, что выпила бы сейчас крепкого кофе, но, к сожалению, вряд ли успеет до возвращения этого странного человека. Тем не менее она поставила воду на огонь.
Он действительно вернулся довольно скоро, Шаннон открыла ему с кружкой в руке, не успев сделать второй глоток.
– Мисс Бодин, – объявил он, – мне доверено действовать по своему усмотрению. Позвольте представиться.
Она взяла протянутую визитную карточку и прочитала: «Сыскное Бюро Даблдей, Нью-Йорк».
– И что же вы ищете так далеко от дома, мистер Гоббс? Заходите, я налью вам кофе.
У нее не было страха перед этим незнакомым человеком, но она боялась того, что может услышать от него, совершенно не представляя, о чем он хочет с ней говорить.
Шагая вслед за Шаннон по дому, он по свойственной ему привычке, связанной с родом деятельности, внимательно смотрел по сторонам, отмечая каждую мелочь, и пришел к скорому выводу, что эта семья принадлежит к весьма зажиточному слою населения, но живут они скромно, без излишних претензий на роскошь.
– У вас сейчас тяжелое время, мисс Бодин, – участливо сказал он ей в спину. – Надеюсь, я не прибавлю вам забот.
Они прошли на кухню, Шаннон предложила ему сесть, налила кофе.
– Моя мать умерла два дня назад. Сегодня ее хоронили. Думаю, мистер Гоббс, ничего более трагического вы мне не сообщите. Сахар? Сливки?
– Просто черный, спасибо… Ваша мать долго болела?
– У нее был рак, – услышал он короткий ответ и понял, что от него не требуется новых соболезнований, а потому решил перейти к делу.
– Я представляю интересы Рогана Суини, – важно сказал он, – его жену и ее семью.
– Роган Суини? – переспросила Шаннон, на минуту задумавшись. – Мне знакомо это имя. Его Всемирная Галерея имеет филиал в Нью-Йорке. А сам он… – Ее рука с кружкой слегка дрогнула. «Ирландия, – мелькнуло у нее в голове. – Значит, его „клиенты“, как он их называет, из Ирландии».
– Вы правы, – кивнул Гоббс. – Это делает мою задачу легкой. Возможно, вам знакомы обстоятельства, которые…
Она опять перебила его:
– Какое отношение может иметь ко мне Роган Суини?
– Мистер Суини женат на Маргарет Мэри Конкеннан, старшей дочери покойного Томаса Конкеннана из графства Клер в Ирландии.
– Конкеннан?.. – Шаннон на мгновение прикрыла глаза. Это имя стало ее преследовать. – Да, понимаю. Так, значит, они вас наняли для того, чтобы разыскать меня? Мне не совсем понятен их интерес. Ведь прошло столько лет.
– Мне было поручено найти вашу мать, мисс Бодин. Моим клиентам только год назад стало известно о вашем существовании, так сказать. Тогда они и решили начать поиски Аманды Догерти. Но это оказалось совсем нелегко. Как вы, наверное, знаете, ваша мать в свое время уехала из Нью-Йорка, не сообщив никому из родственников своего нового адреса.
– Думаю, она и сама его не знала, – резко сказала Шаннон. – Ведь ее выгнали из дома, когда она забеременела. – Зазвенела кружка, ударившись о сахарницу. – Так что хотят ваши наниматели?
