— Я не хочу говорить об этом.
— Ты боишься?
— Пусть это останется моей проблемой.
— Это не ответ!
— Я доверяю своему мужу, а он — мне! — достаточно громко сказала я.
— Неправда! Ты просто зарываешь голову в песок, боясь задать вопрос самой себе. Ты не хочешь думать о том, как он проводит время без тебя!
— Это уже слишком.
— Бог с ним, с твоим мужем. Не в нем дело. Мне все равно, есть или нет. Я хочу тебя! — взгляд Платона пригвоздил меня к стулу. Ноги мои налились свинцом, предательская тяжесть запульсировала внизу живота. Были произнесены слова, не отреагировать на которые невозможно. Все же я — женщина!
— Нет! — категорически отрезала я. Это был момент, который я хотела запомнить, чтобы по крупицам восстановить в разговоре с Ладой. Варьке детали ни к чему, ей важнее результат, а с Ладусей мы посмакуем.
— Это твое последнее слово? — Надежда еще теплилась в голосе Платона.
— Последнее.
Я улыбнулась. Абсурд какой-то: у меня не сложился секс ни с одним из мужчин, которых добивалась я, а тот, который хотел меня, мне уже не нужен. Отчего же зависят наши желания? Зачем они возникают, если все так нелогично в жизни? Наверняка в этом есть смысл. Стоит поговорить об этом с Варькой.
Платон подозвал официанта. Он рассчитался за ужин, который был окончательно испорчен. Напрасно старался. Я — неприступная крепость. Пусть знает, что есть женщины, которые не время от времени замужем, а просто замужем и дорожат покоем в своей семье! Мне было приятно так думать. В этот момент я напрочь забыла, как бурно провела выходные, вычеркнула эпизод с Владимиром, заставила себя не думать о злосчастной булавке. Я надеялась, что с ней разъяснится в ближайшее время и это не разрушит устоев нашей семьи. Я убедила себя в этом и почувствовала облегчение. Все-таки терапия Лады и Вари в комплексе сделали свое дело: мои мозги и сексуальные желания снова были под контролем.
— Пойдем? — надо отдать должное, Платон пытался оставаться джентльменом в эти непростые для него минуты.
— Я тебя разочаровала? — Я поднялась из-за стола, взяла его под руку. Платон оставил мой вопрос без ответа.
Мы снова на несколько минут превратились в красивую пару, у которой, как видно, прекрасное будущее. Внешне мы друг друга великолепно дополняли, но нас ничего не связывало. Моя тележка в супермаркете, случайная встреча в «Красном», ужин в ресторане — вот и закончилось наше общение. Короткое, ни к чему не обязывающее. Мне невероятно понравилась роль верной, преданной жены. Я не собиралась развивать ее, вживаться в образ ради того, чтобы выглядеть убедительнее. Платону все было ясно. Поэтому он вез меня домой, время от времени щелкая радиоприемником. Знакомые мелодии помогали заполнить паузу, скоротать дорогу. Но практически возле дома к Платону вернулось его красноречие.
— Кстати, — неожиданно начал он, — я не ношу булавок для галстуков. Я тоже немного приврал. Хотел создать более романтичный образ. Ведь это романтично?
— Не носишь? — подскочила я. — Честно?
— Абсолютно.
— Никогда-никогда? — Платон кивнул. — Значит, это был сон?
— Ты о чем?
— Ну… В моем доме, в моей спальне, гостиной…
— Я? Да вы что?! — Платон недоуменно пожал плечами. Мой спутник от удивления перешел на вы, в то время, как мы остановились возле ворот. — Василиса, вы о чем? Это похоже на издевательство!
Нет, Платон не прав. Это было замечательное завершение вечера. С моих плеч свалилась тяжелая ноша. Теперь я точно знала, если бы не мои мысли об измене, не ужасное чувство вины за то, что я согрешила в нашей спальне, я бы никогда не устроила себе такие выходные. Я бы никогда не ставила таких экспериментов! Зачем бы мне так издеваться над собой, устраивать себе такие испытания! Лада и Варька могут мной гордиться. Я не подвела нашу неразлучную троицу. Я снова была собой, той Васей, которая слабенькая, нуждается в поддержке, которая так часто проявляет нерешительность, но которая ни разу не была предательницей! Оставалось выяснить происхождение сверкающей булавки, но сейчас это казалось сущей мелочью. Выясню, успею. От радости я не придумала ничего лучшего, как поцеловать Платона в щеку. Он покачал головой, вышел из машины и, продолжая оставаться джентльменом, проводил меня до ворот. Мы прошли целых три с половиной шага, но это были такие важные шаги!
— Прощай, рыжеволосое чудо! — Он поцеловал мою руку, быстрым неловким движением коснулся волос. — Тебе здорово идет. Мне даже кажется, что ты всегда была такой.
Я кивнула. Платон даже не подозревал, что произнес истину. Теперь я снова была собой. Это было здорово, как будто победила неизлечимую болезнь, в то время как все махнули на тебя рукой. Нарушая правила этикета, я протянула Платону руку. Он крепко пожал ее. Почему-то глядя вслед стремительно удаляющейся машине, я подумала, что это хороший урок для мужчины. По крайней мере, он должен знать, что есть крепости, которые не сдаются даже после долгой осады. Ощущая себя воплощением нравственности и целомудрия, я гордо шла к крыльцу. Я испытывала усталость и радость. Сейчас я войду в дом и пойму, чего больше. В зависимости от этого я или позвоню Ладе, или отправлюсь спать. Пожалуй… Спать. Все эти впечатления — только моя собственность, хотя бы на одну ночь.
СЮРПРИЗ ЗА СЮРПРИЗОМ
Среду, четверг и пятницу я провела в домашних заботах. Теперь, когда я снова и в мыслях, и в поступках была дамой порядочной, то было самое логичное времяпрепровождение. Напрасно Лада соблазняла меня походом в бассейн, перспективой активного отдыха, улучшением фигуры. Она выманивала меня из дома, приглашая с собой на обед, но я была непреклонна.
Не в силах поверить в столь разительные перемены, моя подруга опустилась до проверки. Она появилась на пороге в четверг, когда я только-только приняла вечернюю ванну. В любом случае этому я была очень рада. Лада проблеяла что-то о желании поболтать, увидеться, о моем странном затворничестве, но я-то видела, что она изучает обстановку. Лада пыталась найти компромат, но все ее вынюхивания ни к чему не привели. Я была одна, в доме порядок, в холодильнике несколько пустовато, но вполне жизнестойко. Сама я излучала такое радушие, что сбитая с толку Ладка призналась:
— Ты не выходишь у меня из головы! — Не спрашивая разрешения, она закурила прямо в гостиной. Опомнившись, взяла меня за руку и повела на кухню. Курить под вытяжкой — на это моя подруга могла пойти только из любви ко мне. Никакого кайфа — только необходимый находящемуся в стрессе организму никотин. — Я все время переживаю, что ты снова что-нибудь выкинешь! Вася, милая, поедем ко мне.
— Это невозможно, — улыбалась я, чем окончательно выводила подругу из равновесия.
— Будешь делать все что хочешь, но только в пределах квартиры.
— Это похоже на подписку о невыезде. Ты меня спутала с кем-то из крупных олигархов.
