И тут я поняла, что наши обнаженные тела тесно соприкасаются. Я ощутила его напряженную, горячую плоть, готовую войти в меня. Для меня всегда было важно, что я вызываю у мужчины сильное желание. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Сказав себе, что в сложившейся ситуации нельзя себя вести иначе, я обвила руками шею своего неожиданного гостя.
— Как тебя зовут? — простонала я, не обратив внимания, что голос прорезался, что страх ушел. В отсутствие мужа ко мне пришел любовник, только для появления он избрал весьма своеобразный способ.
— Платон, — услышала я и обомлела.
— Как?! — Снова голубоглазый блондин?
— Это наша вторая встреча. Я хочу тебя. Ты не против?
Я молчала, понимая, что чистосердечный ответ не поднимет меня в его глазах. В своих я упала ниже некуда. Но как же мне хотелось прошептать «да»! Отказаться от оргазма я была не в силах. Я так истосковалась по мужчине, мне так было одиноко. И ведь никто не узнает о том, что произошло. Я решила, что даже Ладе не стану ничего рассказывать. Она — сваха всех времен и народов — не одобрит факта измены. Фу, звучит ужасно. Никогда раньше я не изменяла своим мужьям. Мысленно фантазировала о чем-то пикантном, но одно дело в мыслях, а другое — чужой мужчина в нашей супружеской постели. Мне вдруг пришла в голову отличная мысль: нам нужно перебраться, например, в гостиную. Там на ковре мы и займемся тем, чего так жаждет его напряженная плоть и мое возбужденное тело.
— Пойдем в гостиную? — зарываясь лицом в густых волосах, выгибаясь дугой от его умелых ласк, шептала я.
— Как скажешь…
Я и не заметила, как мы оказались в гостиной. Странно… Здесь был широкий удобный диван, два массивных кресла, но Платон осторожно опустил меня именно на ковер, словно прочел мои мысли. Мурашки пробежали по телу. Возбуждение смешалось с отчаянным страхом: я поступаю совершенно необдуманно, неосторожно. К тому же я совершенно не помнила, как мы вышли из спальни, спускались по лестнице. Он нес меня на руках, но я не чувствовала их. Я летала! Это было перемещение в пространстве и времени, незаметное и мгновенное. Мне захотелось запустить пальцы в роскошную шевелюру Платона. У него были такие приятные, шелковистые на ощупь волосы. Только я не могла этого сделать. Я лежала животом на ковре, а мужчина ласкал меня сзади. Он лежал так, чтобы не давить на меня всем своим телом, однако мне было приятно ощущать, что он не невесомое создание. Его пальцы нежно и точно касались моих сладострастных точек, ласкали клитор, теребили горячую плоть, дарили необыкновенные ощущения. Я не могла дождаться, когда почувствую в себе его плоть. Любовная игра несколько затянулась. Вновь подкатил страх, преодолеть который, мне так казалось, будет сложно. Голова вдруг включилась, и в ней тотчас зароились вопросы, и, главное, нестерпимое желание остановить происходящее. Словно почувствовав это, партнер перешел к «основной программе». Французский поцелуй поверг меня в состояние прострации, и все мое естество возжелало немедленной близости. Я не хотела больше ждать, потому что ощущала жгучую боль в том месте, где еще несколько секунд назад сосредоточилось желание. Это было невыносимо.
— Возьми меня! — выдохнула я. Я как будто давала ему понять, что все происходит по моей воле. Стоит мне остановиться, и все исчезнет. Не будет ни мужчины, ни этих ласк, ни предчувствия райского наслаждения.
Ни слова в ответ. Платон притянул меня к себе. Отвердевшая плоть скользила между ног, затрепетала, ткнулась в живот, явно теряя ориентацию. Я уже было решила, что сейчас меня ожидает самый нетрадиционный половой акт в жизни. Не могу сказать, что это меня обрадовало, но, в конце концов, любой сексуальный опыт имеет право на существование. Мне скоро тридцать, я должна все попробовать! Моя решительность сегодня совершенно не соответствовала моему всегдашнему состоянию. Куда подевалась та неуверенная в себе женщина, еще совсем недавно плакалась, что муж не понимает ее.
Воспоминание о Лузгине подействовало отрезвляюще. Что же я делаю? Я попыталась сбросить с себя разгоряченное, влажное тело, но не тут-то было. Он обрушился на меня всем своим весом. Вот где сила-то пригодилась. Только почему-то она меня не возбуждала. Я уже не понимала, чего хочу, это приключение было не нужно. Я все еще называла это «приключением».
Мужчина чутко уловил мою панику, нежно поцеловал меня в шею. Я изогнулась, пытаясь освободиться из крепких рук. Моя попытка потерпела фиаско. Он был гораздо сильнее меня. Время пришло. Я потеряла возможность даже вздохнуть и вздрогнула от резкой и одновременно сладкой боли — мужчина вошел в меня сильно, быстро, властно. Я подчинилась, задвигалась в его ритме. Волна наслаждения то приближалась, то снова уходила. Это была игра в кошки-мышки. Мужчина продлил мою муку. Я попыталась увидеть его лицо. Мои глаза привыкли к темноте, я была уверена, что теперь смогу рассмотреть его. Я хотела убедиться, что это действительно Платон. Я хотела увидеть его белокурые волосы, его сияющие при лунном свете глаза. Дались мне они! Я мотнула головой. Его горячие ладони сжали ее, не давая повернуться.
— Приготовься, — прошептал Платон, движения его становились все более резкими, темп нарастал.
— Нет, нет! — кричала я. — Еще, еще!
Это было несправедливо. Ведь я еще не испытала оргазма! Это не должно закончиться как обычно — моей неудовлетворенностью. Не для того я пошла на такую авантюру! Но меня никто не слушал. Еще мгновение — и мир его разлетелся на осколки. Пробрался в мой дом, негодяй, воспользовался моей беззащитностью, чтобы удовлетворить свою похоть. Этот эгоист не думал о том, чтобы доставить удовольствие мне! Маньяк! Боже мой! А вдруг это на самом деле маньяк? Сейчас он получит наивысшее удовольствие, изольется в меня своей спермой, а потом задушит подушкой. Подушка на диване, мы на ковре. Значит, задушит… Я почувствовала, что близка к обмороку. К тому же движения его стали слишком резкими. В сексуальных трактатах это называется петушиным ударом, так вот я этого не люблю. Я удивлялась, что еще способна анализировать. Видимо, мой организм задействовал какие-то дополнительные возможности. Следующая мысль была вовсе неутешительной: мы занимались небезопасным сексом! Это никуда не годилось. Я подвергала опасности не только себя, но и Леву. Как же «вовремя» я о нем вспомнила. Я так трезво рассуждала, словно раньше, когда у меня были любовные связи, я предохранялась ради мужа, соблюдая чистоту наших отношений.
В какой-то момент я увидела все происходящее словно со стороны. Это было ужасно. Никогда не думала, что собственное совокупление может произвести на меня такое впечатление. Сама мысль возбуждала больше, чем акт. Воистину создатели порнографии хорошо изучили человеческую природу. Я попалась на этот крючок с первой секунды. Представление этой картины возбудило меня настолько, что я почувствовала приближение оргазма. Мне уже было безразлично, на какие подвиги способен мой партнер. Я видела, что тело мое изогнулось, содрогнулось от пульсирующего наслаждения, уносящего меня в пылающую бездну. Фантазия довершила начатое. Стало жарко, невыносимо жарко. Я поняла, что еще немного, и я не выдержу этого жара. Мне нечем было дышать.
