Саша продолжала ласкать себя, кусая губы, когда он вытянулся над ней в позе 69, приподнимая ее ладонями под упругие ягодицы. Она тут же убрала пальцы с клитора, и Стас жадно, с нажимом провел по нему языком. Ее ноги напряглись, раскрываясь шире. Она застонала, и он ощутил горячее дыхание на своем члене… Саша взяла его в рот, и он плавно задвигал бедрами, помогая привыкнуть к размеру и ритму. Стас остро чувствовал каждое ее движение, каждый вздох и стон, который отдавался разрядом в позвоночник, выбивая пробки в сознании.
Он подул на ее припухший клитор, постучал кончиком языка по сладкой вершине и втянул в рот, посасывая. Несколько круговых движений языком, и Саша задрожала, пытаясь отстраниться, но он крепче обхватил ее бедра, удерживая, продолжая мучить, ловя губами дрожь ее экстаза и одновременно проникая глубже ей в рот.
От вибрации ее гортанных криков Стас кончил спустя несколько быстрых плавных толчков, и Саша сильнее сжала его член рукой у основания, не отпуская и слизывая все до капли.
Ошеломительность их физического совпадения кружила голову, и сердце звонило, как колокол, резонируя в душу. Ноги подрагивали, как после самого первого раза, который у него случился миллиарды лет назад, в какой-то другой вселенной, где не было Саши.
Стас долго лежал на полу, молча обнимая любимую женщину, которая вытянулась на нем и уснула. Он вдыхал аромат ее волос и накрывал длинными мягкими прядями свое лицо, все еще не веря, что это правда. Он много раз мечтал, что вернется в Москву, а она его встретит и скажет, что ждала. Но реальность оказалась гораздо более насыщенной. И снова показалось, будто не было прошедших лет, а это день знакомства, та самая ночь, когда он впервые узнал, насколько она нежная.
— Саша, — тихо позвал он, и светлая сонно приподняла голову.
— Что-то случилось?
Черт, даже фразы сегодня те же. Только теперь у него вместо кошмаров в жизни был свет. Много-много света.
— Давай я отнесу тебя на кровать.
— Делай, что хочешь, только дай поспать, — ответила она, разнеженная, теплая.
…И он сделал все, что хотел, когда доставил ее в спальню.
— Арес, я тебе верю! Да верю я тебе, Господи, Боже ты мой!
— Не убедительно, — нагло улыбался он, и все снова начиналось по новой.
К рассвету она выбралась из кровати и прохрипела:
— Это, я так понимаю, было за четыре года?
— Нет, — искренне удивился Стас. — Это было за одну ночь. Привыкай.
— После всего, что ты сделал, ты обязан дать мне выспаться, — обвинительно выпалила она и швырнула в него подушку.
— А после всего, что ты со мной сделала, ты просто обязана спасти мою честь и выйти за меня замуж, — на полном серьезе предложил он и внимательно наблюдал, как округляются глаза растерянной Саши. — Если только не боишься связать жизнь с сыном государственного преступника. В смысле, ты не обязана…
Она опустилась на край кровати, потянула на себя простыню, скомканную в углу, и прикрылась.
— Стас, мне всегда было наплевать на твои родственные связи. Даже тогда, в день знакомства. Ты — это ты. Стас Архипов, который в своей жизни спас очень много людей на разных континентах. Не знаю, что должно произойти, чтобы ты наконец успокоился, кого еще ты должен вытащить из могилы, чтобы обрести мир в душе, — она обошла кровать и села рядом с ним. — Конечно, я буду твоей женой, возьму твою фамилию и стану Сашей Архиповой. И я буду этим гордиться. Потому что ты лучший человек из всех, кого я знала в жизни.
Она бережно обняла его, и он онемел на мгновение, но бунта, как раньше, внутри не поднялось. Он был так благодарен ей за эти слова, что сердце защемило.
— Саша, ты моя судьба, храм моей души… Не знаю, какие еще сравнения подобрать. В тебе очистилась моя карма. Смотрю и не верю, чудо какое-то, — сказал он и поцеловал ее в плечо.
Она вскинула бровь и посмотрела на него с сомнением, будто первый раз видела.
— Слушай, Арес, может, ты в прошлой жизни был поэтом? Омаром Хайямом? Такие строки, хоть для потомков записывай. Ты чем три года занимался, что стал романтиком?
Он развязно улыбнулся, стягивая с нее простыню.
— Да все, как обычно. Буянил. Обижал слабых… Мечтал о тебе.
* * *
В Барвихе, в доме Большого Босса, собралось не много народу, все свои. Хозяин дома, отчим с мамой, несколько друзей Насти и Данилы, парочка родственников ББ — всего человек пятнадцать. Гости стояли и сидели на заднем дворе, у бассейна, но дружно замолчали и повернули головы в сторону Саши с Аресом, когда они вышли на террасу, держась за руки.
— Й-й-есть! — буквально прорычала Настя и, вскочив с кресла, обратилась к мужу: — Гони двадцать баксов. Я выиграла.
Цербер рассмеялся и покачал головой.
— С тобой спорить себе дороже.
Настя подлетела к Саше и крепко ее обняла, поцеловала в щеку и вмазала кулаком в грудь Стаса.
— Наконец-то у вас совесть проснулась! Молча ждать в сторонке, пока вы уладите свои отношения, было самым жутким, долгим, бессмысленным делом моей жизни. — Потом она отвернулась и закричала: — Большой Босс, врубай!
Заиграла громкая музыка, а в небо взлетели фейерверки, хотя было еще рано. Саша от неожиданности вздрогнула и рассмеялась.
Утром она заехала домой и переоделась в синее платье с цветочным принтом, в стиле 1960-х, которое купила в Каннах. Арес тоже приоделся, в облегающие брюки и стильную рубашку с глухим воротом — все-таки хотел поговорить с отчимом, чтобы по старинке просить руки его дочери, то есть падчерицы.
— Я скоро, — прошептал Арес и, нехотя выпустив ее руку, направился к Валентину Геннадьевичу, который заинтересованно смотрел на них. Мама Таня стояла рядом и… плакала? Это еще что такое.
Саша косилась в их сторону, пока они разговаривали, и выдохнула только, когда отчим похлопал Ареса по спине и обнял.
Настя пританцовывала рядом, а потом толкнула локтем.
— Я за вас так переживала, больше, чем за себя. — Она повертела в руке банкноту в двадцать долларов, которую ей вручил Цербер, и сказала: — Зато заработала. Цербер спорил, что Стас не будет на тебя набрасываться, он, мол, не животное. Что вы только поговорите, все-таки первый день встречи… Пф-ф! Так и знала, что вас снесет с первых минут.
— Настя, тише ты! — покраснела Саша.
— А толку? У вас помятые лица людей, которые всю ночь не говорили, а тра…
Саша зажала подруге рот рукой и огляделась. Никто не обращал на них внимания, все были заняты бледными дневными фейерверками. Но гости даже не представляли, насколько более яркие, улетные и громкие фейерверки в эту самую минуту взрывались у нее в душе.
* * *
— Валентин Геннадьевич, я понимаю, что не лучший кандидат в мужья, но я прошу руки Саши. Знаю, это может испортить вам репутацию, но она уже согласилась.
