Но он не улыбнулся.
Стас не отошел от своей спутницы, не бросился здороваться к «госпоже», которую охранял когда-то… У Сани сердце от притока неразделенной любви раскололось. Ничего не оставалось, кроме как вежливо кивнуть в знак приветствия, чтобы не быть грубой, и величественно пойти вперед.
* * *
Шестьсот дней. Он не видел ее шесть сотен дней, а как будто лет. И в то же время, видел постоянно. Она жила в нем, въевшись татуировкой в душу, а в кармане лежала ее фотография, вместо пояса верности.
Обычная такая жизнь психопата.
…После разговора с Летовым Стас две недели не мог сосредоточиться, размышляя, стоит ли ему видеть Сашу. Как она отреагирует, а вдруг не одна объявится?
В итоге, в Ниццу он прилетел в разбитом состоянии. Бабушка была счастлива его обнять, а сестра… Они так долго не виделись, что Стас не узнал бы Лизу на улице. Она не вела соцсетей, а ведь разлука — дело такое: начинаешь забывать черты лица. Сашины черты он, правда, помнил прекрасно, поскольку всегда носил ее фотографию в кармане.
Саша… Господи, кто бы предупредил, что быть помешанным на другом человеке — это такой болезненный дурдом, то лучше бы отказался когда-то от помощи Прохорова и вернулся в тюрьму.
Пока бабушка пыталась накормить его ванильными кексами, он слушал скупые рассказы Лизы о ее легкомысленной мажорной жизни и понимал, что сестра недоговаривает. Скрывает что-то, хитрая Лиса. Но лезть к ней с вопросами Стас не собирался. Захочет, сама расскажет.
— Подвезешь меня вечером на кинопоказ в Канны? — спросила она невозмутимо, жуя хрустящий хлебец, похожий на те, что любила Саша.
— Подвезу, — сразу согласился он.
— А со мной пойдешь?
— Пойду. Не вопрос.
Какие вопросы, если судьба решила за него? Правда, он не был уверен, что Саша приедет именно в этот день. К тому же она могла передумать.
…Не передумала. Беглый взгляд по ее стройной фигуре — и нечем дышать, как раньше.
Кто с ней рядом? Подойдет ли она сама? Все вопросы потеряли смысл. Хотелось только ласкать ее взглядом, чтобы она почувствовала.
— Я поздороваюсь со знакомой, — не выдержал он первым. Но сестра хмыкнула и прошептала:
— Прямо на входе? Здесь миллион фотографов, завтра ваши фотки разлетятся по интернету. Тебе это надо?
Действительно, права Лиса. Он сунул руки в карманы и зажмурился, считая до десяти — и только потом вошел в здание.
Он не знал, что скажет. «Привет», для начала.
За два года Стас сработался с надежными партнерами, с которыми удалось наладить дополнительный бизнес на стороне. Появились деньги, статус.
Через год он намеревался вернуться в Москву, потому что знал, что Саша тоже вернется. Дольше он ждать не мог. Он должен жить там, где она. Дома.
Он хотел домой.
А сейчас он надеялся просто с ней поздороваться, провести пальцами по шраму на нежной шее, вспомнить, как она едва не погибла из-за своего заторможенного телохранителя. Вспомнить ощущение ее крови на руках. Эта страшная картина из прошлого хорошо отрезвляла, когда хотелось забить на все и полететь в Страсбург.
…Он решительно направился следом за Сашей, заметив, что она свернула в кинозал. С ней какой-то парень, но это неважно. Его легко спровадить.
Стас уже добрался до зала, когда сестра окликнула его и сказала:
— Смотри, кого я нашла!
И призраком из прошлого снова вернулась к нему она — Мария Данберг. Его проклятие, которое идет по пятам. Этого не хватало для полного счастья. Из трио помешанных один давно выбыл: Василиск был мертв и больше не преследовал — а вот Маша все не сдавалась.
Стас кивнул в знак приветствия и хотел убраться подальше, но Маша повисла на нем, якобы споткнувшись. Она была в слишком откровенном блестящем наряде, и от нее разило перегаром.
— Дорогой, сколько лет, сколько зим. Лизочка упоминала, что ты собираешься в гости.
Отлично, она уже к сестре пристает на досуге.
— Маша, я тороплюсь, прости.
— Куда?
Он проигнорировал тупой вопрос, но Маша вдруг отстранилась и со всей дури влепила ему по лицу.
— Это тебе за отца, — прошипела она и ударила еще раз, оцарапав кожу на щеке острыми когтями. — А это за меня. Я тебя ненавижу и никогда, слышишь?? никогда не хочу больше видеть!
— Наконец-то, я ждал этих слов всю жизнь, — пробормотал Стас, трогая горящую щеку.
Истеричка упустила сумочку, из которой выпали сигареты и миниатюрные бутыли с алкоголем, и присела, чтобы все собрать.
Он посмотрел в сторону зала: где-то там сейчас Саша. Он может подойти к ней и увести в укромное место, чтобы поговорить… или даже снять с нее это чертовски соблазнительное платье. Вдруг она не против? Дружеский секс — это же не преступление. Это даже модно.
Но именно разъяренная пьяная женщина, ползавшая перед ним по полу, когда-то сдала Василиску адрес квартиры на Патриках. Знала ведь стерва, что Стаса убьют, а заодно и Прохорову не пощадят.
Не просто не пощадят… сделают ей очень, очень больно.
Стас закрыл глаза и стиснул челюсти, усмиряя демона, который обожал Сашу и готов был убивать для нее без разбора. Не хватало загреметь в тюрьму сейчас, когда до возвращения домой оставалось всего ничего.
Вряд ли Мария в курсе, что Саша приехала на фестиваль, иначе сразу заговорила бы об этом. Начала бы бить по больному месту, прощупывать, связывает ли Стаса что-либо с Прохоровой до сих пор. В пьяном состоянии Данберг была опасной.
Стас усмехнулся: годы идут, а он все равно остается телохранителем Саши. Защитить ее, уберечь от грязи — все, что он хочет.
— Пойдем, отвезу тебя… домой или в отель, где ты там остановилась? — разочарованно сказал он, вежливо беря Машу под локоть и улыбаясь окружающим. Та всхлипнула и покорилась. Казалось, она выплеснула весь яд и обессилела. — Только давай через черный ход, не хватало еще с тобой на красной дорожке светиться.
Сестра охренела, что Стас ее бросил, но истерить, как Маша, не стала. Лиса умела сохранять лицо.
«Твою мать. Все-таки не судьба, — подумал он, воскрешая в памяти взгляд Саши. — Она узнала. Удивилась очень. Ждет, наверное, что подойду… И кто этот холеный сноб рядом? Новый парень? Чем-то Володю напомнил… Может, ей именно такой типаж и нравится?»
Настроение в край испортилось. Подходить к любимой девушке после того, как другая тебе лицо исцарапала, — дурной тон. Пожалуй, не стоит торопить события. Остался всего год. Один год, заполненный бешеной работой. И тогда Саша вернется в его жизнь. В качестве любовницы или друга, ему было не важно. Лишь бы видеть ее не на фотографиях.
Он доставил Марию к отелю, выгрузил у входа и сказал:
