— Ста-а-с…
Чистый кайф.
Он развел ее бедра и, подтянувшись, не прерывая ритмичных толчков, накрыл Сашу собой. Стянул к талии ее бюстгальтер и жадно обхватил губами сосок, обводя языком и втягивая в рот. Покорная Саша стонала беспрерывно, и звуки ее срывающегося голоса вливались в душу и в вены, разгоняя кровь.
Она вдруг напряглась, задержав дыхание, и Стас резко остановился, не давая ей кончить. Поднялся, утягивая за собой, и развернул к себе спиной. Наклонил над столом, стянул золотистое кружево белья и погрузил в нее два пальца.
— Нравится, когда я в тебе? — спросил хрипло.
— Да, да-а… — Саша изогнулась, кусая свою руку, чтобы заглушить стоны, и шире расставила ноги.
Он уже не чувствовал своего сердца, оно расширилось и разрывалось в каждой клетке, выбивая искры, посылая острое наслаждение в пах. Стас снова вошел в нее, оглаживая ладонями каждый изгиб, каждую совершенную линию, ощущая, как сжимаются вокруг члена ее внутренние мышцы. Он брал ее всю, до конца, впитывая каждый стон и теряясь в удовольствии.
Она глухо всхлипывала, приближаясь к финалу, но он хотел, чтобы она кончала ярко, долго, поэтому прошептал:
— Поласкай себя моей рукой. — Он обхватил Сашу ладонью за шею, заставляя выпрямиться, и его светлая девочка, такая раскованная, откинула голову назад, прислоняясь к нему. Он ловил ртом сладкое дыхание и обводил языком горящую щеку, спуская вторую ладонь на гладкий живот…
Саша согнула одну ногу, упираясь коленом в столешницу, послушно перехватила его за запястье, а потом облизнула средний палец и опустила его себе на клитор, направляя.
Охренеть… У Стаса мозг переклинило от осознания, что именно сейчас происходит. Он выругался и, сильнее сдавив ее горло, начал вбиваться в нее в бешеном темпе, с какой-то необъяснимой болезненной жаждой, потому что было мало, все равно мало ее. Всегда будет мало.
Ее почти сразу накрыло, и на волне экстаза Саша закричала бы во все легкие, не успей он зажать ей рот ладонью. Несколько последних толчков — и Стас тоже кончил. Он успел выйти из нее в самый последний момент, вспомнив уцелевшей извилиной, что они не предохранялись.
— Тише, тише… — шептал он успокаивающе, целуя в висок, влажный от пота, пока она содрогалась в его объятиях. Стас не убрал руку с ее клитора, потому что она не позволяла, и продолжал массировать пальцами, продлевая ей удовольствие.
Сердце все еще грохотало, но звуки возвращались, оживали. Со двора доносилась громкая музыка, которую он вообще не слышал до этого. Он все еще не готов был отпустить от себя Сашу, поэтому бережно развернул к себе и поцеловал. Он целовал ее долго, медленно, наслаждаясь незабываемым вкусом ее губ… И хотелось раствориться в ней, перестать существовать.
Стас понимал, что они прощаются, и не мог разорвать объятия, стараясь насытиться ею, но это было невозможно. Он из последних сил держался, чтобы не попросить: «Пошли все к черту и пойдем со мной. Ты мой смысл». Но, во-первых, тащить Сашу силой в неизвестность — плохая идея. А во-вторых, сам он для светлой не был смыслом жизни и хорошо это знал. Она давала это понять каждый день, каждый час. Он не смог бы принять ее отказ сейчас, просто не пережил бы, сердце порвалось бы. Поэтому он продолжал ее целовать, в губы, щеки, в шею и плечи… пока за окном ни стихла музыка, пока ни пришла пора пойти в разные стороны.
— Прощай, Арес, — спокойно сказала она. И улыбнулась — без слез, по-дружески, с такой легкостью, будто и не было между ними общей жизни. Ставя точку в их отношениях.
Стас хотел бы верить, что когда-нибудь сможет спасти Сашу, вернув долг, но надеялся, что ей подобная помощь больше не понадобится. Должна же у светлой девочки наконец наступить «белая» полоса в жизни. Даже если для самого Стаса это означает конец света.
Он честно учился ее отпускать, но сказать прощай не мог: звуки не складывались в слова, застревая в горле. Поэтому он спрятал руки в карманах, посмотрел на нее тепло и произнес:
— До встречи, светлая моя. — И тоже улыбнулся в ответ, ощущая на губах вишневый вкус потери.
…Что ж. Приговор вынесен, господа присяжные. Начинается ссылка Стаса Архипова на чужбину в поисках священного Грааля.
Москва — Сан-Франциско. Пересадка во Франкфурте. Шестнадцать часов в пути, а вещей — всего одна сумка ручной клади. Стасу нечего было взять с собой, кроме воспоминаний. Во внутреннем кармане лежали наспех собранные фотографии Саши, которые он сделал когда-то: она сидит на кухне и улыбается ему, так, как только она одна умеет — глядя прямо в душу.
Как хватило воли уехать, по живому себя отрезать от нее? Сам себе не верил. Но и оставаться дольше было нельзя. Отца посадили, шумиха вокруг Василевского еще не улеглась. С фамилией «Архипов» в Москве можно только на Хэллоуин ходить, людей пугать. А Саша поступила разумно, согласившись выйти замуж за князя. У нее начнется новая жизнь. Без преследователей. Без стрессов… Без Ареса. По красивому плану, который она раскрашивала фломастерами целый год.
Она все правильно сделала. Как всегда. И не ее проблема, что Стасу хотелось большего.
Он был никем. Чтобы вернуться домой, сначала нужно стать кем-то. Стать человеком, собрать себя, как конструктор, а не вешаться якорем на сильные плечи светлой девочки. Она и так тащила его целый год.
Теперь Стас понимал, что до встречи с Сашей просто никого не любил. Был настолько зацикленным на пустоте, что смирился с ней. А Саша разогнала кошмары, дала смысл — и даже дышать легче. И меньше всего хотелось снова становиться эгоистичным отморозком, который только берет.
…Но как Стас себя ни убеждал, душа рвалась назад, к ней, в ее объятия. Как надрывно она отвечала на его ласки, как лихорадочно блестели ее глаза. Одна мысль об этом снова заводила.
Саша, конечно, на эмоциях сорвалась, все же они не чужие, привыкли друг к другу, срослись. Но у них с самого начала все складывалось не как у людей. Без шансов, кривыми линиями.
Он потер глаза и посмотрел в иллюминатор. Воскресенье, все уставшие после свадьбы, Саша еще спит, наверное… В пижаме или без? Завтра у нее мюсли на завтрак, учеба… Кто ее отвезет?
«Уже не ты, — напомнил он себе и через какое-то время добавил: — Положи телефон на место. Зачем ты его достал, идиот? Только попробуй написать ей жалостливую смс-ку, и я тебя убью».
Какой урод придумал вай-фай в самолетах?
* * *
Саня так и не уснула ночью. Адреналин зашкаливал, она не могла сосредоточиться и в итоге уселась в столовой, чтобы побыть в одиночестве. Ехать домой отказалась. Не могла пока войти в квартиру, где нет Ареса.
Столовая в особняке Тереховых была просторная, уютная, с широким панорамным окном, в которое упали рассветные лучи.
— Санька, а ты что тут одна? — удивилась Настя, появившись из арочного проема. Она была в халате, взлохмаченная, от свадебной прически осталась только память. — А где Стас?
