— Да.
— Вот и славно. Билет в один конец — это только начало, Стас.
— Главное не ошибиться в стратегии.
— На то ты и талантливый стратег, дорогой мой.
— В бизнесе — может быть, но точно не в личной жизни, — горько усмехнулся Стас.
В жизни он сегодня проиграл.
Он не сказал Саше, что покинет Россию, до последнего момента ждал, что произойдет чудо и все разом изменится. Что Саша вдруг прозреет, полюбит его и попросит остаться… Но она его не любила, в этом и суть.
Что поделать. У каждого своя дорога, и насильно в чужую судьбу не вольешься, не разрушив там светофоры. Разрушать Сашины светофоры Стас точно не собирался.
Он злился даже не столько из ревности, сколько из сожаления. Ей ведь всего двадцать лет, куда она торопится? Ей бы вместо ублажения Владимира-князя для себя пожить. Но, увы, это вопрос приоритетов. Есть люди, которые никогда не выберут опасную глубину, предпочитая ровную поверхность. Стабильность. А нет ничего стабильнее в этом мире, чем занудство Владимира Германа.
Но так лучше. Так проще уехать — зная, что больше ей не нужен.
* * *
Саня медитировала по вечерам, погрузилась с головой в учебу, и первые две недели осени прошли как в тумане. Она ни с кем не обсуждала свои сомнения по поводу замужества, решив, что должна определиться сама.
Впрочем, она знала, что ошиблась. Еще тогда знала, на Ибице.
…У правды иногда очень жуткое лицо, ведь это собственное отражение, несчастное и опустошенное. На месте мечты осталась пустота. Картинка идеальной жизни оказалась чужой праздничной открыткой и тепла в сердце больше не вызывала. Наоборот, она вызывала отторжение. Саня даже для вида кольцо не могла носить, до того оно мешало.
Почему она была такой целеустремленной и не видела, что движется в тупик? Понадеялась на здравый смысл, побоялась сойти с четкой линии, упорно глядя под ноги, не озираясь по сторонам. Хотелось «нормальной» семьи, как в кино: идеальный муж и дети утром за завтраком…
Хотелось доказать себе, что сильная, способная не пустить жизнь под откос, как мама в ее возрасте. А в итоге что? Обрадовалась, как ребенок, получив золотую шкатулку, а внутри нашла только пыль…
Саня все еще мечтала о большой семье, но теперь без домика Барби и Кена. И лицо Володи больше не вызывало ассоциаций с семейным уютом. Не понравилось Сане ощущение его кольца на пальце. Не для нее оно. Все не то, чужое.
Вот только как сказать об этом Кену?
Она собралась с духом только в субботу, четырнадцатого сентября, когда в Барвихе, в доме Большого Босса, начинался запоздалый свадебный прием Насти и Цербера.
Саня увела Володю в маленькую гостиную на втором этаже, которую использовали как склад для старых вещей, и вернула жениху кольцо.
– Это все-таки из-за него, да?! — психанул он.
— Нет! Я уже говорила: это из-за меня. Оказалось, что я не настолько выносливая, как думала. У меня не хватит силы воли, чтобы жить без любви. Прости меня, Володь. — Саня посмотрела дорогому человеку в глаза, пытаясь найти хоть каплю понимания.
— Санечка, ты невероятная идиотка, — постановил Володя, и был, наверное, прав.
— Я идиотка, которая тебя не любит.
Он грустно усмехнулся и потер переносицу.
– Может, однажды я и поблагодарю тебя за этот поступок. Но пока что могу сказать только одно: катись ты… на самое дно социальной лестницы со своими первобытными представлениями об отношениях.
Он отвернулся, дрожа от ярости, и она окликнула:
— Постой! Скажи мне сейчас, потому что я не понимаю. Володя, ты… импотент?
У него вытянулось лицо, как маска на картине Мунка, и столичный Кен произнес в шоке:
— Ты в своем уме?! Я что, должен был тебя принуждать, опаивать или может — насиловать? Ты же поцеловать себя нормально не позволяла с тех пор, как в твоей квартире завелась овчарка по имени Стас. Ты что думаешь, я слепой?!
Он сунул кольцо в карман и громко хлопнул дверью, как пластырь с зажившей раны сорвал.
Володя ушел из комнаты и из жизни Сани, и она заплакала от облегчения. Господи, как она вообще жила весь прошлый год под постоянным давлением, с грузом социальных стандартов «правильного мужа» и «правильной жизни»? Шла напролом, как олимпийская чемпионка. А зачем? Чувствовала, что цель не та, а поменять ее отказывалась.
Вот что бывает, когда решительный человек ошибается в цели.
Она ужаснулась, что могла выйти замуж и тащить этот груз долгие годы. Ей бы завидовали, считали невероятно удачливой, а она бы улыбалась, пряча вечные сомнения.
«Все хорошо, ну что вы переживаете», — врала бы близким. И они бы молча кивали, с запрятанным сожалением во взгляде…
Кошмар.
Саня коснулась уголков глаз, стирая слезы, поправила платье и спустилась в сад, к гостям.
Володя уехал со свадьбы сразу же, но объявлять о разрыве помолвки не хотелось, чтобы не провоцировать сплетни и не портить праздник.
И уж точно она не собиралась делиться новостью с Аресом. Просто не могла, было стыдно и страшно признаться ему в лицо, как сильно ошиблась. Ее проблемы — это теперь не проблемы Стаса. Она больше не имела права плакаться ему в жилетку. Он уже достаточно ее слез съел, и в прямом, и в переносном смысле. Все, Арес свободен от нее. У него вчера контракт закончился.
Со дня помолвки они практически не общались: Арес окончательно замкнулся в себе, не замечал ее и просто, казалось, не мог дождаться свободы. Жаждал освободиться от светлой девочки, которая надоела ему за год. Но сегодня они выступали в роли свидетелей, как и во время росписи в ЗАГСе пару недель назад. И избежать общения Стас не мог.
Погода была уже не летняя, но и не холодная. Настя выбрала для Сани невероятно нежное облегающее золотистое платье чуть выше колен, шелковое, с изящным драгоценным цветком на единственной бретельке.
Саня обвела взглядом гостей, выискивая Ареса, и вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Бум! Как удар по оголенным нервам.
Архипов выглядел, как фотомодель, в темно-синем смокинге, подтянутый, стройный. Он даже причесался, но челка все равно непослушно падала на лоб. Ему бы для журналов сниматься, как в юности.
Тоска из-за предстоящего расставания не давала покоя, но Саня старалась больше разговаривать с гостями, занимая мысли свадебными мелочами. Если бы только Стас перестал игнорировать ее, отводить взгляд каждый раз, когда она пыталась заговорить с ним…
Вдохнув поглубже, Санька закусила губу и с уверенным видом снова пошла на штурм крепости.
– Стас, помоги мне, пожалуйста, проверить карточки на столах, все ли верно.
– Тебе попросить больше некого?
– Э-м… ты свидетель.
