— Что же, каждый раз, как в первый?
— Да. Полагаю, если с этим свыкнуться, утратится что-то такое, что заставляет искать и находить ответ на вопросы: кто? за что?
Она понимающе кивнула. Здравый смысл и обыкновенное человеческое сочувствие, звучавшие в его голосе, действовали успокаивающе.
— Вы давно работаете с Беном?
— Пять лет. Нет, почти шесть.
— Вы отлично дополняете друг друга.
— Удивительно: я как раз то же самое подумал о вас с ним.
Она невесело усмехнулась:
— Нравиться друг другу и дополнять друг друга — разные вещи.
— Может быть. Упрямство и глупость — тоже разные вещи.
Подняв голову, она увидела в его взгляде теплоту и доброжелательность.
— Я о другом хотел сказать, доктор Курт, — продолжал Эд, не дав ей ответить. — Мне хотелось, чтобы вы немного потолковали с нашим свидетелем. Он страшно напуган, у нас с ним ничего не выходит.
— Хорошо. — Она кивнула в сторону патрульной машины. — Он там?
— Да, его зовут Гил Нортон.
Тэсс подошла к машине и наклонилась к открытой дверце. «Почти мальчик», — подумала она, лет Двадцати, от силы двадцати двух. Он дрожал и Жадно глотал кофе. Лицо бледное, на скулах — яркие пятна лихорадочного румянца. Веки распухли, глаза красные от слез, зубы стучат. Вцепился в чашку так, что пальцы побелели. От него пахло пивом, рвотой и страхом.
— Гил?
Встрепенувшись, юноша повернул к ней голову. Она не сомневалась, что сейчас он в здравом уме, но зрачки увеличены, а белки вокруг радужной оболочки мучнисто-мутные.
— Я доктор Курт. Как твое самочувствие?
— Я хочу домой, мне плохо, болит живот, — проговорил он скороговоркой, жалобно, как пьянчужка, которому плеснули в лицо холодной водой. В голосе ясно слышался страх.
— Понимаю. Жуткое дело — наткнуться на такое.
— Не хочу об этом говорить. — Он стиснул зубы — губы превратились в узкую белую полоску. — Хочу домой.
— Если хочешь, я приглашу сюда кого-нибудь из твоих родных. Может быть, маму?
Он заплакал еще сильнее, руки задрожали, и кофе выплеснулся из чашки.
— Гил, ты хочешь выйти из машины? На свежем воздухе тебе станет лучше.
— Хочу сигарету. Мои кончились.
— Сейчас раздобудем. — Она протянула ему руку, и, недолго поколебавшись, молодой человек схватился за нее. Пальцы его сомкнулись на запястье Тэсс.
— Я не хочу разговаривать с фараонами.
— Почему?
— Мне нужен адвокат. Разве нет?
— Если хочешь, — конечно. Но тебе ведь ничто не угрожает.
— Но это же я нашел ее.
— Ну да. Ну-ка разреши. — Она взяла у него недопитую чашку, пока остаток кофе не вылился ему на брюки. — Гил, мы хотим знать все, что тебе известно. Это поможет поймать убийцу.
Он огляделся — повсюду были полицейские в форме с непроницаемыми лицами.
— Они захотят повесить это на меня.
— Вовсе нет, — спокойно возразила Тэсс, не давая ему продолжить. Не выпуская его руки, она повела юношу к Бену. — Они не считают, что ты ее убил.
— Но у них на меня есть кое-что, — дрожащим голосом прошептал Гил, — конечно, ничего особенного: так, ерунда, просто немного травки… Встретились, покурили, вот и все, но фараоны решат, что раз я у них на учете и я ее нашел, стало быть, убийца — я.
— Я понимаю, что ты сейчас напуган, но страх не пройдет до тех пор, пока ты не расскажешь все о случившемся. Гил, постарайся рассуждать здраво: разве тебя арестовали?
— Нет.
— Разве кто-нибудь спрашивал, не ты ли убил эту женщину?
— Нет. Но я там был, — он посмотрел в сторону переулка все еще со страхом, — а она была…
— Вот об этом и надо рассказать, Гил. Это детектив Пэрис. — Она остановилась перед Беном, но руки Гила не выпустила. — Он расследует эти убийства и достаточно умен для того, чтобы не заподозрить тебя.
Подтекст Бену был ясен: не дави на парня. Свое неудовольствие Бен выразил не менее откровенно: он не нуждается в подсказках, как ему разговаривать со свидетелем.
— Бен, Гил хотел бы закурить, — проговорила Тэсс.
— Какие проблемы? — Бен достал пачку и щелчком выбил из нее сигарету. — Паршивое утро, — заметил он, зажигая спичку.
Все еще дрожащими руками Гил жадно схватил сигарету.
— Это уж точно. — При виде приближающегося Эда глаза у парня снова забегали от страха.
— А это детектив Джексон, — спокойно, словно хозяйка, представляющая гостей, продолжала Тэсс. — Они хотят знать, что ты видел.
— А в участок идти не придется?
— Надо будет только прийти подписать показания. — Бен тоже закурил.
— Слушайте, я хочу домой.
— Мы отвезем тебя, — пообещал Бен, глядя на Тэсс сквозь вьющийся дымок сигареты. — Ты только не волнуйся и расскажи все по порядку.
— Я был в гостях, — начал Гил и взглянул на Тэсс. Она ободряюще кивнула ему. — Можете проверить, это на Двадцать шестой, там у моих приятелей квартира. Собрался кое-какой народ: одни приходили, другие уходили, но я могу назвать их имена.
— Отлично, — сказал Эд и достал записную книжку. — Запишем, но после. А когда ты ушел?
— Точно не могу сказать. Я изрядно принял. Там была моя девушка, которая не любит, когда я накачиваюсь на вечеринках. В общем, она затеяла скандал. — Гил судорожно сглотнул, затянулся сигаретой и шумно выпустил дым. — Она здорово разозлилась и ушла около половины второго, забрала машину, чтобы я не мог сесть за руль.
— Молодец, она о тебе заботится, — вставил Эд.
— Да? Откровенно говоря, я слишком надрался, чтобы понять именно так. — Начали появляться признаки героического похмелья. Впрочем, это лучше, чем тошнота.
— Что было после ее ухода? — спросил Эд.
— Да ничего, я просто принялся бродить по квартире. В какой-то момент я вообще вырубился. Когда проснулся, все уже ушли. Ли-Ли Граймс, это его квартира, предложил мне переночевать на диване, но я… Короче, мне нужно было глотнуть свежего воздуха, понимаете? Поэтому я решил идти домой пешком. Меня изрядно тошнило, я остановился вон там, напротив перекрестка. — Он повернулся и показал, где именно. — Голова кружилась, я ждал, что вот-вот вырвет, постоял с минуту — приступ прошел. И тут я увидел, как из переулка выходит этот малый…
— Так, значит, ты видел, как он выходил, — уточнил Бен, — а ничего не слышал? И как он входил туда, не видел?
— Нет, честное слово, нет. Не знаю, сколько я там простоял, но, наверное, недолго, потому что было чертовски холодно. Тогда я подумал, что пора трогаться, а то можно замерзнуть. В общем, я увидел, как он вышел и прислонился к фонарному столбу, словно ему тоже было плохо. Помню, я даже подумал: вот потеха — двое пьяных выделывают кренделя на улице, прямо как в карикатуре, да еще один из пьяных — священник.
