— Я больше не могу. — Он оторвался от ее губ и начал целовать лицо. — Стань моей или прокляни, но сделай это сейчас.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— А если я скажу, чтобы ты ушел? Убрал руки и ушел?
Он провел рукой по ее спине, запустил пальцы в волосы и сжал их в кулак.
— Не надо.
Майя думала, что хочет заставить его страдать. Но теперь, когда он действительно страдал, она не могла этого вынести. Двое страдающих — это уже перебор.
— Тогда пойдем в дом и будем вместе.
10
Они набросились друг на друга, едва успев добраться до кухни. Майя, прижатая спиной к задней двери, наконец дала себе волю.
Прикосновения и ласки этих сильных рук были чужими и знакомыми одновременно. Майей овладело чувство дикой свободы, отметавшее все вопросы, треноги и сомнения. Снова чувствовать себя желанной, желанной до отчаяния. Ощущать, что твоей физической тяге отвечает такая же, не менее ненасытная…
Майя раздвинула в стороны полы его разорванной рубашки, прижала жадные ладони к его жаркой и гладкой плоти и укусила, сгорая от желания ощутить ее вкус. Потом она что-то требовательно прошептала, и они шатаясь выбрались из кухни.
Когда они споткнулись о столик в коридоре, на пол упало что-то стеклянное и музыкально звякнуло. Подошва растоптала в пыль то, что секунду назад было крыльями хрустальной феи.
Потеряв способность дышать и думать, Майя не отрывала губ от его раненого плеча. Никто из них не заметил, когда отметины успели побледнеть.
— Прикасайся ко мне. Не убирай рук.
Он скорее умер бы, чем отпустил ее.
Ладони Сэма продолжали ласкать выпуклости ее стройного тела; от его трепета первобытное желание становилось еще сильнее. Когда Майя затаила дыхание, а потом застонала, у него закипела кровь.
Он провел руками по восхитительно длинным голеням Майи, издал стон, ощутив жаркую родинку на ее бедре, и, забыв о тонкостях, нетерпеливо рванул кусочек шелка.
— Я должен… — Он ввел в нее пальцы. — О боже… — Сэм зарылся лицом в ее волосы. — Еще, еще, еще! — Желание было таким диким и нестерпимым, что он коснулся зубами ее шеи, заставив Майю задрожать всем телом.
Горячее, влажное, неслыханно нежное… Он снова нашел рот Майи и стал пить ее дыхание.
Они тащили друг друга наверх. Пальцы Сэма терзали мелкие пуговицы на спине ее платья, обнажая тело.
— Я должен видеть тебя. Видеть тебя.
Платье упало и осталось лежать на лестнице. Добравшись до площадки, он потянул Майю направо.
— Нет, нет! — Она протянула руку к пуговице его джинсов. — Туда.
Майя развернула Сэма налево и задрожала, когда он расстегнул застежку лифчика и обхватил ладонями ее груди. Вскоре на смену ладоням пришли горячие и жадные губы.
— Только не мешай. — Он поднял ей руки над головой и дал себе волю.
Майя откинула голову, наслаждаясь собственной беспомощностью. Она чувствовала себя поразительно живой. Сердце, которого касались его жадные губы, бешено стучало, но тело требовало большего.
Когда Логан обхватил ее бедра, руки Майи обвили его как канаты. От кровати их отделяло всего несколько шагов, но с таким же успехом это могли бы быть и несколько миль. Ярко-зеленые глаза Сэма тонули в темно-серых глазах Майи. Какое-то время казалось, что мир застыл на месте.
— Да, — сказала она. — Да.
И тут он вошел в нее.
Они овладели друг другом стоя, овладели жадно и быстро. Стремление поскорее достичь блаженства мутило разум; они неистово совокуплялись, забыв обо всем на свете. Ногти Майи впились в его спину, пальцы Сэма оставляли синяки на ее коже, но обоим этого было мало. Их губы терзали друг друга, тела рвались вперед.
Наконец оргазм вонзил в нее когти; тело свело судорогой. Поняв, что сопротивляться ему невозможно, Майя сдалась и почувствовала, что Сэм последовал за ней.
Потные, ослабевшие, трепещущие, они крепко сжимали друг друга в объятиях. Сэм прижался лбом к ее лбу и пытался восстановить дыхание. Он чувствовал себя так, словно упал с горы в пруд, наполненный расплавленным золотом.
— У меня кружится голова, — выдавила Майя.
— У меня тоже. Попробуем доползти до кровати.
Они пробрались сквозь туман, навзничь упали на старинную кровать на четырех столбах и уставились в потолок.
Логан понял, что мечтал вовсе не о таком сексуальном воссоединении. Ему представлялось обольщение, гораздо более тонкое и искусное.
— Кажется, я слегка поторопился, — сказал он, все еще тяжело дыша.
— Ничего страшного.
— Помнишь, я говорил о бремени, которое ты несешь?
— Гм-м… — В ее голосе слышалось легкое предупреждение.
— Это было для меня важно. — Он протянул руку и бережно погладил ее грудь. — По-настоящему важно.
— Теперь ты доволен?
Он снова откинулся на кровати и начал изучать фреску на потолке. В ночном небе мерцали звезды и летали феи.
— Ты перенесла спальню.
— Да.
— Хорошо, что я не поддался искушению залезть на балкон.
Воспоминание о временах, когда Сэм именно этим способом пробирался в ее комнату, заставило Майю вздохнуть.
Сколько лет ее тело не ощущало такой свободы? Хотелось по-кошачьи свернуться в клубок и замурлыкать.
Когда- то она так и поступала. Когда-то они с Сэмом приникали друг к другу и спали, как навозившиеся котята.
«Те дни прошли, — подумала Майя. — Но возня была что надо».
— Мне нужно вернуться на работу, — вслух сказала она.
— Мне тоже. Они подняли головы, посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Знаешь, в чем прелесть собственного бизнеса? — спросила она.
— Да. — Сэм перевернулся на бок и дотянулся до ее губ. — Никто не может урезать тебе жалованье.
Но полной свободы это все же не означало. Как только Майя вернулась в книжный магазин, Лулу все поняла. С первого взгляда.
— Ты переспала с ним.
— Лулу! — прошипела Майя, обводя зал взглядом.
— Если ты думаешь, что этого не видно за милю и люди не будут об этом болтать, то секс повредил тебе мозги.
— Может, и так, но я не собираюсь обсуждать это, стоя у кассы. — Майя высоко подняла голову и пошла к лестнице, но столкнулась с Глэдис Мейси.
— Привет, Майя. Чудесно выглядишь.
— Добрый день, миссис Мейси. — Майя выгнула голову, чтобы прочитать названия выбранных Глэдис книг. — Расскажете, что вы думаете об этой? — Она постучала пальцем по последнему бестселлеру. — Я ее еще не читала.
