Ее близость была наслаждением и пыткой одновременно. Приятнее всего было следить за выражением лица Майи, когда интерес мешал ей дичиться.
Желание действовало на него как наркотик, медленно всасывающийся в кровь.
В конце концов, Логан переоделся, пошел в рощу и без труда отыскал то место, где чувствовалась магия Майи, смешавшаяся с магией Нелл и Рипли.
Сэм собрался и шагнул в центр круга, где их сила, соединившаяся с его собственной, омыла его как вода.
— Я добавляю свое к вашему. Общая сила укрепляет связь. — Вспыхнул свет, яркий, как солнце, и медленно залил весь круг. — Чтобы завоевать твое сердце, я пойду в огонь и приму все, что мне сулит рок. Клянусь землей и воздухом, огнем и водой, я встану рядом с дочерью сестер. Я жду, чтобы она пришла ко мне, чтобы мы могли вместе встретить свою судьбу.
Он сделал глубокий вдох и раскинул руки в стороны.
— Сегодня, когда светит луна, она будет спать спокойно. Я вызываю сюда тьму, рождающую боль и губящую надежды. Я заодно с тремя сестрами. Наберись мужества и покажись мне.
Земля дрогнула, засвистел ветер. Но огонь, образовавший круг, продолжал тянуться к ночному небу.
За пределами круга загустился туман и превратился в волка с пентаграммой на морде.
«Что ж, — подумал Сэм, — попробуем понять друг друга».
— Стоя в круге, я даю клятву тому, кто хочет лишить ее жизни. Сила, которая живет во мне, освободит ее от тебя. Я превращу тебя в пыль, чего бы это мне ни стоило.
Логан следил за тем, как волк с рычанием медленно обходит круг.
— Думаешь, я боюсь тебя? Ты всего лишь смрадный дым.
Сэм взмахнул рукой, и пламя стало ниже. Бросая волку вызов, он вышел за пределы круга.
— Сила к силе, — пробормотал он, ощутив зловоние.
Волк присел, превратился в груду мышц и прыгнул, целясь ему в горло. Тяжесть его тела была ошеломляющей. Так же, как острая боль в плече, куда угодили его когти.
С помощью физической силы и магии Сэм отшвырнул волка в сторону, а потом вынул из-за пояса ритуальный нож.
— Давай покончим с этим делом, — стиснув зубы, пробормотал он.
Когда волк прыгнул снова, Логан пригнулся, прыгнул и вонзил нож ему в бок.
Раздался звук, похожий скорее на крик, чем на вой. На землю закапала черная кровь, шипевшая, как горячее масло. А затем волк и туман исчезли.
Сэм изучил свежий шрам на земле и потемневший кончик ножа. А потом рассеянно провел рукой по своему раненому плечу и разорванной рубашке.
Кровь пролили оба. Но вскрикнул и убежал только один из них.
— Первый раунд за мной, — пробормотал он, готовясь очистить землю.
9
К десяти часам утра Майя дописывала последние строки предложения о встрече с автором. Сексуальное разочарование предыдущего вечера она поборола, с головой погрузившись в новый проект и проработав над ним до полуночи.
Потом она посыпала черновой вариант имбирем и ноготками, приносящими успех в бизнесе, и сунула под подушку розмарин, чтобы спокойно уснуть, не страдая от неудовлетворенного желания.
Она всегда умела переключать свою энергию, направляя ее на решение задачи, которая требовала внимания именно сейчас. Долгий период скорби по Сэму не прошел даром: она выработала силу воли, которая помогала ей добиваться успехов в учебе, бизнесе и жизни.
Эта сила воли годами позволяла ей заниматься практическими делами и делами для собственного удовольствия одновременно; главным при этом была уверенность, что защитная сеть, сплетенная ею вокруг дома, не может быть нарушена.
Но сила воли не могла избавить ее от снов о Сэме. О том, как близки они были в прошлом. И как близки могли бы стать снова. Физическая тоска заставляла ее ворочаться с боку на бок и сбивать простыни.
Ей снился клейменый волк, бродящий в роще. Воющий в своем логове среди скал. А однажды она услышала крик, полный боли и гнева. И во сне, как ребенок, произнесла имя Сэма.
Но все же ночь кончилась, и Майя проснулась на рассвете, предвещавшем погожий солнечный день.
Пока небо расцвечивали красные и золотые краски восхода, она ухаживала за цветами и благодарила стихии, подарившие ей прекрасный сад и силу.
Потом Майя заварила мятный чай, привлекавший удачу, и выпила его, стоя на скалах и глядя на бьющееся внизу море.
Здесь она сильнее всего чувствовала максимальную близость к предкам, железный стержень силы и горечь одиночества.
Иногда в ранней молодости она стояла там, глядя на море и надеясь увидеть в волнах гладкую голову морского котика. Тогда она верила в счастливые концы и придумывала сказку о том, что возлюбленный Огня вернулся к ней, после чего они любили друг друга до самой смерти.
Теперь эта вера ушла, а жаль. Но зато теперь пришло знание о том, что бывают невосполнимые потери, которые превращают тебя в пыль, а жизнь все равно продолжается. Ты создаешь себя заново, склеиваешь куски и живешь. Если не счастливо, то вполне терпимо.
Именно на этих скалах она дала клятву защищать все, что ей дорого. Тогда ей было восемь лет, и она гордилась своим даром. С тех пор каждый год в дни летнего и зимнего солнцестояния она стояла на этих скалах и повторяла клятву.
Но сегодня утром Майя стояла на скалах и просто благодарила стихии за чудесный день. Потом она вернулась в дом, переоделась и поехала на работу.
Повороты прибрежного шоссе не пугали ее. Но она была начеку.
Сев за письменный стол, она перечитала свое предложение, отыскивая в нем ошибки и детали, которые могла пропустить. Стук в дверь заставил ее нахмуриться. Майя промолчала, но это не помешало Рипли бесцеремонно распахнуть дверь.
— Я занята. Зайди позже.
— Кое-что важное. — Ничуть не смущенная нелюбезным приемом, Рипли опустилась в кресло.
Раздосадованная Майя подняла взгляд и увидела в дверном проеме Нелл.
— Разве у тебя сегодня не выходной?
— Думаешь, я притащила ее сюда силой? — не дав Нелл открыть рта, спросила Рипли. — Ну, теперь до тебя дошло, что дело действительно серьезное?
— Ладно. — Майя отложила работу с искренним сожалением. — Входи и закрой дверь. У вас что, было видение?
Рипли состроила гримасу.
— Терпеть не могу заниматься такими вещами. Нет, эта хренотень тут ни при чем. Или почти ни при чем. Я слышала, как сегодня утром Мак говорил по телефону.
— Рипли, я не могу разбирать ваши домашние дела в рабочее время.
— Он говорил с Сэмом. Думаю, это заставит тебя навострить уши.
— В том, что они разговаривали по телефону, нет ничего странного. — Майя снова взяла предложение, начала перечитывать ключевые пункты, но сдалась и положила листок на место. — Ладно. О чем они говорили?
