* * *
— По-моему, ты рехнулась! — выпалила Рипли, когда они начали подниматься по склону. — Заниматься магией на глазах у всех…
— Он ученый.
— Тем более. Послушай… Я понимаю, что сейчас ты расстроена и слегка не в себе, но…
— Я в полном порядке. Однако спасибо за заботу.
— В порядке? Как бы не так! — выкрикнув это, Рипли рванулась назад к гроту, но тут же вернулась и всплеснула руками. — Может быть, начнешь продавать билеты?
— Рипли, ты прекрасно знаешь, что он не праздный зевака, а умный человек с широким кругозором. Я доверяю ему. — Майя недоуменно покачала головой; ее колдовские дымчато-серые глаза были полны смеха. — Не понимаю, почему этого не делаешь ты.
— При чем тут доверие? — Рипли повела плечами, ощутив укол совести. — Просто я хочу как следует подумать, прежде чем предпринять важный шаг.
— Он — часть происходящего, — негромко сказала Майя. — Ты уже знаешь это. Меня тоже тянет к нему. Тепло без жара. Если бы это был жар, я бы вела себя по-другому. Просто он не для меня.
Майя намеренно подчеркнула последние слова.
— Но ты испытываешь к нему совсем другое чувство, и это не дает тебе покоя. Будь это простым физическим влечением, ты бы уже давно переспала с ним.
— Откуда ты знаешь, что я этого не сделала? — спросила Майя с улыбкой, и Рипли чертыхнулась.
— Это здесь совершенно ни при чем! — выкрикнула она, разозлившись.
— Все при чем. Рано или поздно тебе придется сделать выбор. Я собираюсь позвать Нелл; думаю, она согласится. — Майя открыла дверь машины и посмотрела на дымившуюся от ярости Рипли. — Конечно, приглашение касается и тебя.
— Если бы я присоединилась к кругу, это было бы мошенничеством.
— Я уже сказала, выбор за тобой. — Майя села в машину и опустила стекло. — Он исключительный человек, Рипли. Я тебе завидую.
Машина давно исчезла за поворотом, но изумленная Рипли все еще смотрела ей вслед.
Мак собирал оборудование. На сегодняшний день достаточно, решил он. Нужно будет вернуться сюда, когда атмосфера слегка успокоится.
За это время он кое-что отремонтирует и приведет в порядок мозги.
Когда фигура Рипли заслонила вход в пещеру, он засовывал в чехол карманный счетчик.
— Значит, ты поговорила с Майей наедине, — произнес Мак.
— Да. — Рипли все еще была зла как черт.
— А как насчет обещания не вмешиваться в мою работу?
— Это совсем другое дело.
— Тогда объясни мне, что такое невмешательство.
— Извини, но я не собираюсь держать рот на замке, когда кто-то, кого я… кто-то, кого я знаю, принимает важное решение, не подумав, под действием чувства. Это нечестно.
— Думаешь, я пользуюсь тем, что она расстроена?
— А разве это не так?
Он секунду помолчал, а потом пожал плечами:
— Не знаю. У нее есть несколько дней, чтобы передумать.
— Если она дала слово, то сдержит его. Так уж она устроена.
— И ты тоже. Вы — два куска одной головоломки. Какая кошка пробежала между вами?
— Что было, то быльем поросло.
— Нет. Она страдает, а у тебя сердце кровью обливается. Я следил за тобой. Ты защищаешь ее с пеной у рта. — Он поднял сумки и выпрямился. — То же самое у тебя с Нелл. Ты защищаешь тех, кто тебе дорог. А кто защищает тебя, Рипли?
— Я сама могу о себе позаботиться.
— Не сомневаюсь, но дело в том, что они защищают тебя, а ты не можешь этого пережить.
— Ты слишком мало меня знаешь, чтобы судить об этом.
— Я знаю тебя всю свою жизнь.
Мак хотел выйти, но Рипли остановила его.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я уже интересовался твоими снами. Когда-нибудь я расскажу тебе свои.
«Мои сны — его рук дело», — твердила себе спящая Рипли. Она сознавала, что это сон, но ничего не могла с собой поделать.
Она стояла на берегу, управляя бурей, грохотавшей, как взбесившийся поезд. И эта буря была ее гневом. Рядом были свет и тьма. Любовь и ее противоположность, напоминавшая волчью яму с кольями на дне.
С неба сорвалась стрела, серебряный наконечник которой расколол землю надвое. Вокруг царило безумие, и она наслаждалась его вкусом.
«Выбор за тобой. Ныне, и присно, и во веки веков», — звучало где-то внутри нее.
Сила рвалась наружу. И жгла.
Выбор — навеки. Она могла принять протянутую руку. Руку, которая была путем к свету. Или остаться во тьме и питать свою ненависть.
Она умирала с голоду…
Рипли проснулась в слезах. Эта страшная картина все еще стояла у нее перед глазами.
Рипли редко обращалась за советами — мешала гордость. Но этот сон заставил ее сдаться.
Она была готова все рассказать Заку. На брата можно было положиться: их дружба была такой же крепкой и прочной, как родственные узы. Но, в конце концов, Рипли пришлось признать, что она нуждается в совете женщины. Майя и Нелл для этого не годились. Они были слишком тесно связаны друг с другом.
Однако существовал один человек, близкий им всем. Ей можно было поверить свои мысли. А прислушиваться к ее советам было вовсе не обязательно.
Рипли пошла к Лулу.
Пришлось дождаться момента, когда Лулу вернется с работы, но еще не успеет разомлеть от домашнего уюта. Рипли медленно прошла по ухоженному газону, похлопала ресницами, привыкая к ярким краскам, которыми Лулу неизменно расписывала свой дом, постучала в заднюю дверь и с радостью убедилась, что выбрала время правильно.
Лулу сменила рабочий костюм на майку с надписью «Кофе, Шоколад, Мужчины — чем больше, тем лучше» и красные шлепанцы. Она держала в руке неоткупоренную бутылку вина и слегка хмурилась, как женщина, которую оторвали от важного дела.
— Чего тебе? — требовательно спросила она. Прием был не самый теплый, но ничего другого от Лулу ждать не приходилось.
— У тебя найдется минутка?
— Думаю, да. — Она отвернулась и зашлепала к буфету за штопором. — Выпьешь бокальчик?
— Не откажусь.
— Хорошо, что я не успела закурить самокрутку.
Рипли поморщилась:
— Брось, Лулу.
Лулу хихикнула и вынула пробку.
— Шучу. Тебя легко достать. Я не курила марихуану… — она мечтательно вздохнула, — уже двадцать шесть лет. Твой отец был первым и последним, кто застукал меня. Конфисковал бедное растение и весь мой запас. И сказал, чтобы я выбирала — либо травка, либо работа у бабушки Майи и присмотр за ребенком. А потом добавил, что у меня хватит ума сделать правильный выбор. Мне всегда нравился твой отец.
