Она вернулась в дом и захлопнула за собой дверь.
— Вот это да, — Рипли снова затряслась от смеха. — Похоже, сегодня ночью ты будешь спать на диване!
— До вечера она успокоится. — Однако Зак поморщился и опустил плечи. — Пойду чистить ее машину.
— Иначе она тебя высечет?
Он бросил на сестру испепеляющий взгляд.
— Ладно, после рассчитаемся.
Все еще смеясь, она поднялась на ноги. Тем временем Зак и Люси торили тропу на задний двор. «Ничто так не восстанавливает присутствие духа, как игра в снежки, — подумала Рипли. — Как только она закончит расчищать дорожку, нужно будет извиниться перед Нелл».
И все же ей казалось, что у невестки есть чувство юмора. Подумаешь, какой-то снежок… Рипли стряхнула с себя снег и взяла лопату. Вдруг до нее донесся крик и бешеный лай.
Схватив лопату, как биту, она бегом припустила к заднему двору. Едва Рипли свернула за угол, как ей в лицо полетела целая лавина снега. Она ахнула от неожиданности, проглотила холодный кусок и закашлялась. Когда Рипли удалось протереть глаза, она увидела брата, засыпанного снегом по самые плечи, и довольно улыбавшуюся Нелл.
Невестка стукнула двумя пустыми ведрами, вытряхивая из них остатки снега.
— Это вышло нечаянно, — с поклоном сказала она.
— Вот это да! — восхитилась Рипли, вытаскивая из-под воротника холодный и мокрый снег. — Молодец!
Хорошее настроение не покидало Рипли большую половину дня. Возможно, его хватило бы до вечера, если бы в комнату не вошел хмурый и недовольный Деннис Рипли.
— Ага, мой любимый правонарушитель. — Поскольку племянник редко обманывал ее ожидания, Рипли положила ноги на письменный стол и приготовилась к очередному шоу. — Что случилось?
— Мне велено попросить прощения за причиненные хлопоты, сказать спасибо за то, что меня отвели в школу, и так далее.
— О боже, Ден… — Рипли смахнула воображаемую слезу. — Я тронута.
Он усмехнулся.
— Мама сказала, что я должен это сделать. Меня на два дня оставили после уроков, велели три недели не выходить из дома и написать сочинение на тему «Долг и честность».
— Сочинение? Это самое худшее наказание, верно?
— Да. — Он плюхнулся на стул и тяжело вздохнул. — Наверно, это было очень глупо.
— Да уж.
— Нет смысла прогуливать школу зимой, — добавил Ден.
— Без комментариев. А как насчет контрольной по истории?
— Написал.
— Да ну? Ден, ты молодчина.
— Это оказалось не так трудно, как я думал. И мама ругалась не очень сильно. Папа тоже. Так — прочитали нотацию.
— Бр-р… — Рипли передернула плечами, заставив мальчика улыбнуться. — Ненавижу нотации!
— Зато я смогу использовать ее для сочинения. Кажется, я усвоил урок.
— Выкладывай.
— Ну, во-первых, школу имеет смысл прогуливать тогда, когда на улице нельзя отморозить уши.
А во-вторых, чаще всего легче и проще сделать то, чего от тебя требуют.
— Чаще всего, — подтвердила Рипли и встала, чтобы угостить любимого племянника растворимым какао.
— Понимаешь, ты привела меня в школу и заставила во всем признаться. В результате мне не пришлось потеть от страха. Папа сказал: если ты что-то натворил, имей мужество признать свою ошибку и исправить ее. Тогда люди будут тебя уважать. Более того, ты будешь уважать сам себя.
Рипли, которая клала в кружку порошок, ощутила чувствительный укол совести.
— О боже, — пробормотала она.
— Каждый совершает ошибки, но скрывают их только трусы. Правда, хорошо, тетя Рип? Я напишу про это в сочинении.
— Да. — Она чертыхнулась сквозь зубы. — Хорошо.
Если двенадцатилетний мальчик понимает, что к чему, сказала себе Рипли, то тридцатилетняя женщина не должна, как страус, прятать голову в песок.
Она предпочла бы выслушать нравоучительную лекцию или написать скучнейшее сочинение, чем стучать в дверь Мака, но ей не давало покоя чувство вины, стыд и пример двенадцатилетнего ребенка.
Рипли боялась, что Мак просто захлопнет дверь перед ее носом. Поступи он так, она бы его не осудила. Конечно, если бы он поступил так, она просто написала бы ему вежливую записку с просьбой о прощении. Это было бы то же самое сочинение.
Но сначала следовало попробовать встретиться с ним лично. Поэтому она в сумерках стояла перед дверью коттеджа и готовилась проглотить горсть горьких пилюль.
Мак открыл дверь. На нем были очки и футболка с гербом Черт-Его-Знает-Какого университета. В других обстоятельствах это было бы забавно.
— Помощник шерифа Тодд, — сказал он холодно.
— Можно войти? — Первая пилюля была проглочена. — Я на минутку. Пожалуйста.
Он отошел в сторону и сделал приглашающий жест.
Рипли видела, что он работал. На столе стояли два включенных монитора. Экран одного из них был испещрен зигзагообразными линиями; при взгляде на него Рипли вспомнила о больничном оборудовании.
Плита была включена, и чувствовался запах убежавшего кофе.
— Я помешала… — начала она.
— Все в порядке. Давай пальто.
— Нет! — Рипли запахнула его, как будто защищаясь. — Я ненадолго, скоро избавлю тебя от своего присутствия. Просто хочу извиниться за вчерашнее. Я была не права. Абсолютно не права, в чем искренне раскаиваюсь. Моим поступкам, словам и поведению нет никакого оправдания.
— Что ж, инцидент исчерпан, — произнес он, хотя быть в ссоре с нею было очень удобно. — Извинения приняты.
Рипли сунула руки в карманы. Ей не нравилось, когда все проходило слишком легко.
— Моя реакция была неадекватной, — сказала она.
— Не стану спорить.
— Дай мне закончить. — Тон Рипли стал ледяным.
— Валяй.
— Я сама не знаю, почему так реагировала, но это было именно так. Даже если ты вступил с Майей в… в интимные отношения, это не мое дело. Я отвечаю только за собственные действия, собственные решения и собственный выбор, остальное меня не касается.
— Рипли, — на сей раз мягко сказал Мак, — дай мне свое пальто.
— Нет, я не останусь. Я все время думаю, пытаясь понять, как это случилось. Я просто в ярости. Я вбила себе в голову, что ты ухлестывал сначала за мной, а потом за Майей, чтобы мы размякли и помогли тебе в твоей работе.
— Ах так… — Он снял очки и начал крутить их в пальцах. — Это оскорбительно.
— Знаю, — мрачно ответила она. — И прошу за это прощения. Кроме того, мне стыдно, что я вела себя как… ну, возбуждала тебя, а потом… Женщины, которые так поступают, отвратительны.
