Тягач пополз, разворачиваясь, назад, под защиту древних торосов, в заминированные концентратом проходы.
— Сейчас заберу, не кричи, — сказал он, прижав еще один рычаг на шлеме. Машинка тряслась на неровностях льда, но шла бодренько. Бака хватит ненадолго, но для топлива у него было несколько капсул с порошком. Может быть, еще из бродуновских времен. А может, с частицами головореза из какого-нибудь Блуждающего Города.
Он вновь миновал ледоходик с приманкой, занесенный снегом и ставший пушистым сугробом. Объехал ледяную стену, чтобы не растревожить ее вибрацией. Слева и справа потянулись торосы.
— Не вижу вас, — сказал он в канал. Ему не ответили. От молчания нахлынуло неуместное, почти болезненное чувство одиночества. Здесь, между громадных льдин, в крошечной машинке прятался бесполезный человечек.
— Повторяю: не вижу вас!
Тягач прополз девятый шурф, направился дальше по узкому проходу к десятому, у которого должен был стоять походный бур. Когда механизм показался из-за поворота, у него никого не обнаружилось.
— Прошу ответить, — попытался он еще раз.
А затем остановился. У бура показалась фигура в плаще. Махнула рукой, мол, подъезжай.
— Прошу ответить.
Фигура развела руками в сторону, мол, чего стоишь?
— Я ухожу! — сказал он в канал. Тишина. Белый шум.
Тягач покорно взвыл, поворотная лыжа сменила направление, и тот, у бура, бросился вперед.
А за ним выскочило еще несколько человек.
От страха в руках объявилась невиданная сила, он выкрутил штурвал до стука, до треска. Тягач неповоротливо двинулся вперед, но врезался лыжей в ледяную стену.
Ругаться смысла не было. Он дернул механизм вращения, запуская задний ход. Машинка со скрежетом поползла назад. О корпус что-то ударило. Вновь переключение вперед. Лязг, грохот.
Дверь распахнулась, и он встретил нападающего лишь испуганным и беспомощным вздохом. Бородатый зверь с обледеневшими волосами. Ничего человеческого.
Однако эмоции его остались непознанными. Для дикаря это было лишь движение шлема с жужжащими деталями. Мужчина выволок его из тягача, бросил на снег.
— Он один! — сипло заорал бородатый. — Малакрай! Хочешь с ним пообщаться?
Лежа на спине, он потянулся к шлему, чтобы дать сигнал тревоги, но дикарь отбил руку ногой и встал сверху. «Кошки» его ботинок раздробили кисть. От боли перехватило дыхание.
— Ой, да ну наплеватушки. Выпусти ему кишки погулять и ладно! — ответили откуда-то из-за тягача.
Когда бородач поднял уродливый клинок с зазубринами с обеих сторон, в голове брата Цитадели появилась дурацкая, несвоевременная мысль. Сколько капсул с серым порошком вышло бы из него самого?
***
Новую Гончую мы заполучили случайно. «ИзоЛьда» шла на северо-восток, будто по собственным следам, наконец-то двигаясь против стрелки компаса. И на четвертую неделю путешествия один из заклинателей Плоти почувствовал в Пустыне человека.
У колдуна Кована было лишь направление, куда следовало двигаться, чтобы поймать чужака, а у нас, тронутых — звериное чутье.
Ночью шесть Гончих растворились среди уснувших льдов, став частью расколотых торосов и занесенных снегом полей. Кровожадные охотники юга, не ведающие страха, холода, голода и сомнений молча покинули «ИзоЛьду» под мрачными взглядами дежурных и вернулись под утро со Снежным Жнецом. Никто не способен сопротивляться шестерым измененным. Его харьер, в котором ночевал разведчик Братства, мы разорвали на части, и выдернутый на мороз человек едва успел прийти в себя, как погрузился во тьму снова. Мы не дали ему ни единого шанса связаться с товарищами. А потом фанатика Братства обратил Энекен, и перепутанный проводами альбинос с воспаленными глазами стал нашим проводником. Стал новым компасом Черного Капитана.
Он рассказал все, что знала Цитадель о произошедшем на севере. Братство пыталось сражаться с мертвецом, истребившим почти весь восток, кроме Провалов. Но не только о Царне говорили в сводках. Люди-приемники, люди-передатчики, люди-трансляторы, соединенные в огромную сеть, распространяли новости моментально. Туда, докуда дотягивались запитанные от плоти людей сигналы. Жнецы-разведчики и ледоходы поддержки, боевые команды и отряды заготовки, телоплавильни и топливные баржи — все они были на связи.
Провода врезались новой Гончей в кожу под ушами, и потому никто не мог следить за новостями вместо него. Так что альбинос покорно пересказывал все, что слышал. Если речь заходила не о Царне, Энекен перебивал его и просил слушать, а не говорить.
Однако имя Фарри я все-таки услышал. Несколько раз. Флот Фарриана доставлял Братству крупные неприятности. Силы Цитадели растянулись из-за ловли Царна, и поэтому ледоходы мятежников, которых совсем не ждали с запада, разорвали фронт и принялись за уничтожение южных подразделений. Магистрат искал способы расправиться с новым противником и при этом не потерять возможности убрать старого.
Северные отряды собирались в кулак и оставляли совсем крошечные силы на ловушки для орды, готовые сразиться с новым хищником Пустыни, но Фарриан в открытый бой не шел. Он атаковал и отходил, пользуясь тем, что большая часть Жнецов отслеживала перемещение Царна.
Мой бывший друг вдруг стал невольным союзником безумного колдуна. Стал первым врагом тех, кто пытался обезопасить север от спятившей твари.
Энекен пытался определить места, где появлялся Царн. Гушлак ан Нагадир разлиновал карты по секторам, продиктованным альбиносом, отмечал на них точки-ориентиры, долго изучал небо, сопоставляя положение звезд, скрывающихся за красно-синим сиянием.
Мы не покидали кают лишний раз. А когда выходили — взгляды тех, с кем я шел на юго-восток, сочились тревогой и недоверием. В коридоре всегда был кто-нибудь из наемников. С оружием по-прежнему никто не расставался.
«ИзоЛьда» шла вперед полным ходом.
Именно альбинос рассказал о приманках для Царна, о системе его передвижений. О том, что Цитадель связывала смены направления, казавшиеся хаотичными, с близостью кого-нибудь, наделенного достаточной мощью души. Эксперименты с управлением прошли успешно, и потому Братство строило план на этом исследовании.
Когда Энекен поведал о нем Тасу Буру, лысый шаман широко улыбнулся и грохнул себя кулаком в грудь.
— Спящий одарил меня большим сердцем, богатой душой! Так что это богопротивное создание мимо не пройдет! Издалека услышит!
Вот так просто он принял свою роль наживки.
— Вы ведь сможете его удержать? — уточнил он сразу.
— Пятеро заклинателей Плоти смогут экранировать ту энергию, что он использует для движения. Нет энергии — нет воздействия! — сказал Энекен. — Сложнее будет разобраться с его слугами.
— А четверо?
Заклинатель Плоти опустил взгляд на шамана.
