– Повтори еще раз.
– Элайна Грант – моя настоящая, биологическая мать.
– И как тебя угораздило это выяснить?
– Я искала завещание на дом и нашла у отца письмо от Оливии Картер, которое она мне написала, когда я только родилась.
– А ты уверена, что правильно все поняла?
– Позавчера я навестила Элайну и спросила у нее об этом напрямик. Она тут же безоговорочно все это подтвердила.
– Вот черт.
Либби уставилась в боковое окошко на проплывающий мимо холмистый сельский пейзаж.
– Ничего себе новости, да?
– Но ты же еще в средних классах расспрашивала об этом родителей. Помню, какой ты была подавленной из-за того, что они не могли ответить на твои вопросы.
Либби тоже это вспомнила. Она была тогда очень расстроена и, несмотря на все их отрицания, чувствовала, что родители утаивают от нее какую-то информацию. А когда мама умерла, все мысли о биологической матери словно смыло горем. На каком-то уровне подсознания Либби, вероятно, связывала учиненный родителям допрос со смертью матери. Той не стало считаные недели спустя, и потрясенное, опустошенное лицо отца до сих пор преследовало ее в памяти. Либби винила в случившемся себя, как бы отец ни уверял ее, что она не сделала ничего плохого. И, кстати, она больше никогда не подступала с этим вопросом к отцу.
– Ч-черт, – снова обронила Сьерра.
– Ага.
– И что ты будешь делать?
– Ну а что я могу тут делать! Элайне надо будет уехать в Вашингтон. И наверняка, когда она вернется, мы поговорим об этом больше.
– Ну да. Ей все же придется тебе кое-что объяснить.
– Знаешь, прямо сейчас мне даже не хочется об этом думать. Я бы хотела еще раз взглянуть на твое новоприобретенное здание.
– Без твоей помощи там, пожалуй, было бы нечего смотреть. Даже не знаю, как мне тебя благодарить.
– Не допускай невозврата по кредиту, а мне обещай бесплатный кофе. И мы с тобою квиты.
– Заметано!
Когда они припарковались перед бывшим универсальным магазином, Либби подняла надо лбом очки, отведя ими назад свои длинные распущенные волосы. Выйдя из машины, она оценивающе оглядела давно заброшенное здание. Несколько дней назад, проходя по нему, Либби воспринимала это строение с каким-то ностальгическим чувством. Она видела его очарование и возможности, ощущала сам дух этого места. Теперь же, вложив свою лепту и будучи лицом заинтересованным, она замечала и постаревшую кровлю, и отстающую на фасаде краску, и разбитые кое-где окна.
– А ты вообще хорошо обследовала это здание? – спросила она Сьерру.
– Конечно. Подрядчик у меня – приятель по старшей школе. Он вместе со мной здесь все осмотрел.
– И он хорошо знает свое дело?
– Ну да. Он выдал мне подробнейший список ремонтных работ, чтобы я включила их в заявку на кредит. – Наклонившись к коврику у двери, Сьерра подхватила ключ и открыла входную дверь.
– Может, тебе стоит повесить ключ на связку? – заметила Либби.
– Подрядчик вчера вечером собирался прийти, чтобы еще раз все посмотреть. Я ему сказала, чтобы он сам себе открыл.
Услышав позади знакомый собачий лай, Либби обернулась и увидела пикап Коултона, пристроившийся прямо за машиной Сьерры. На переднем сиденье сидели Келси с мячиком в зубах и Сэйдж, и оба радостно махали хвостами. Выбравшись из салона, Коултон задержался перед открытым окошком, велев собакам сидеть, после чего подошел к Либби.
Глядя, как быстро его длинные ноги преодолели между ними расстояние, Либби сочла, что ей, пожалуй, нравится походка Коултона. Неторопливая, но вполне уверенная.
– Сьерра, только не говори, что ты купила это здание.
– Целиком и полностью.
Коултон чуть склонил голову набок.
– Ремонт тут, наверное, вылетит в целое состояние.
– Это точно, – широко улыбнулась Сьерра. – Кстати, Либби – мой новый деловой партнер.
– В самом деле?
– Абсолютно точно, – кивнула Либби. – В этом городе явно не хватает приличной сэндвичной.
– А также легких перекусов, сытных и разнообразных бутербродов, всевозможного печенья и вообще всего чудесного, что делает нашу жизнь стоящей того, чтобы жить, – добавила Сьерра.
– Что же, жду с нетерпением, – улыбнулся Коултон. – И кто займется тут работами?
– Джон Стейплтон.
– Хороший человек, – сказал Коултон.
– Я знаю.
– Либби, – заговорил Коултон, сдвигаясь к ней немного ближе, – я тут подумал, что тебе, наверное, интересно будет узнать, что мы уже заново застекляем оранжерею. Где-то через неделю там уже можно будет сажать растения.
– У вас там, вижу, быстро двигается дело.
– Когда за что-то берется Элайна…
– Похоже, если она что решила, то пути назад уже не будет. – Ощутив в своем голосе горечь, Либби поспешно улыбнулась, как будто это могло чем-то помочь. – Она уже уехала в Вашингтон?
– Собиралась сегодня после ланча.
– Ясно.
Известие о том, что Элайна вот-вот уедет, отчасти сняло с Либби тягостное напряжение. Расстояние даст ей возможность все осмыслить да и просто с облегчением вздохнуть.
– Заезжай в любое время пофотографировать, – предложил Коултон.
– Хорошо.
Он сел обратно в свой пикап, где Келси с Сейджем уже дремали на сиденье, и через пару мгновений все трое уехали.
Либби поглядела им вслед.
– Я слышала, он потерял жену. А что случилось?
– Что, заинтересовалась? – улыбнулась Сьерра.
– Возможно.
– Она умерла два года назад. И кстати, мы с ним сталкивались тогда пару раз в местной группе поддержки.
– Надо же.
– Да, было дело… – Сьерра помолчала мгновение, словно заново переживая кусочек прошлого. Наконец, решительно вернувшись в настоящее, сказала: – Он понял, что оставаться на флоте и растить двоих сыновей – дела несовместимые. А потому он оставил военную службу и вернулся домой, устроившись работать в Вудмонт.
– Я познакомилась с его мальчишками. Славные ребята.
– Да, они забавные.
– И что, его покойная жена – любовь всей его жизни?
– Очень может быть.
– А отчего она умерла?
Сьерра снова ненадолго умолкла.
– Аневризма сосудов мозга. Все произошло внезапно. Никто и не предвидел. Она так и не пришла в сознание.
– К тебе всегда подбирается именно то дерьмо, которого ты никак не предвидишь.
– Ты что, решила меня цитировать? – усмехнулась Сьерра.
