Как мне объяснял Евгений Примаков, изначально, на первой стадии «арабской весны», целью России в Сирии было избежать разгрома одного из своих союзников, не высказываясь на этом этапе о качествах Асада. Период 2013–2015 годов описан мне московским собеседником в мае 2018 года как очень сложный для дамасского режима. Он был вынужден обходиться без помощи Кремля в момент, когда сирийские войска были деморализованы, а президента могли свергнуть в любой момент. Если бы не вмешательство 30 сентября 2015 года, ничто не спасло бы Асада, балансировавшего на краю пропасти. Этот успех России повысил авторитет ее вооруженных сил в регионе и раздул портфель заказов ВПК, позволив вновь выпрямиться во весь рост на международной арене, что и представить себе было нельзя в конце прошлого века, в годы «черного десятилетия» Бориса Ельцина.
«Упреждающая» стратегия ельцинского преемника заключалась отныне в поиске мирного соглашения, предполагавшего консенсус с оппозицией, в том числе исламистской, за исключением «Фронта ан-Нусра» и ИГИЛ, признанных ООН террористическими организациями. Это требует решения проблемы Идлиба, где скопилось два с половиной миллиона человек, от местных уроженцев до повстанцев, перемещенных в зону деэскалации. Воодушевленный успехами в пригородах Дамаска, отвоевавший Гуту и лагерь Ярмук, сирийский режим с конца весны 2018 года мог бы соблазниться перспективой военного решения идлибской проблемы, тем более что располагал поддержкой Ирана. Но это повлекло бы за собой вовлечение режима в конфликт с Турцией, которое свело бы на нет астанинский процесс.
Что до России, она отдавала предпочтение логике конституционного процесса, инициированного в Сочи с целью подготовки к выборам. В то же время, на северо-востоке страны Москва не оставит на произвол судьбы своих старых друзей-курдов при условии, что те откажутся от покровительства американцев. США готовы при любом развитии событий бросить их, если верить публичному заявлению Дональда Трампа, сделанному 30 марта 2018 года: «Мы уйдем из Сирии очень скоро» (администрация президента впоследствии открестилась от этих слов, воплотившихся в дела лишь в октябре 2019 года. – Прим. пер.). Наконец, по мнению Москвы, нефтяные скважины, находящиеся к востоку от Евфрата, ранее захваченные и эксплуатировавшиеся ИГИЛ с целью выгодной контрабанды нефти, должны быть возвращены сирийскому государству, для которого они могут стать единственным источником доходов, гарантирующим его выживание.
Между тем в 2018 году они еще оставались под контролем сил спецопераций армии США и курдов из Отрядов народной самообороны. Они отразили наступление, организованное 7 февраля арабскими ополченцами и племенными формированиями, лояльными режиму Асада, ценой сотен погибших в рядах наступавших в результате массированного удара ВВС США, дислоцированных на авиабазе Эль-Удейд в Катаре. Наступавшие пытались захватить нефтеперегонный завод американской компании «Conoco Oil», прощупывая таким образом границы решимости Вашингтона с помощью нерегулярных соединений. Это был новый формат противостояния Востока и Запада, предвещающий очередной виток хаоса в процессе распределения зон влияния в Леванте по окончании сирийского конфликта.
Из наших бесед с профессором Наумкиным я вынес, что Москва располагает множеством козырей, но ей надо вступать в сложную игру с лавированием между противоречивыми интересами ее союзников, чтобы добиться хрупкого Pax Russica в контексте меняющейся международной обстановки. Согласно представлениям российской стороны, общий поиск основанного на консенсусе решения не должен приноситься в жертву сиюминутным целям, а любое ухудшение ситуации может дорого обойтись Кремлю. Вспоминается незаживающая рана, оставленная предыдущим вторжением – на территорию Афганистана в 1979 году, ставшим в итоге смертельной ловушкой. Но возможен ли выход из сирийского кризиса без переговоров с Западом? Это и есть дилемма, перед которой стоит Путин, и выход США из СВПД, повлекший за собой рост напряженности в регионе, ставит Россию перед необходимостью адекватного ответного хода.
14 июня 2018 года, в день начала чемпионата мира по футболу, Владимир Путин принял в Кремле Мухаммеда ибн Салмана. По чудесному совпадению, этот день соответствует Ураза-Байраму, празднику, отмечаемому в честь окончания поста в месяц Рамадан. Символизм синхронизации священной даты мусульманского календаря и всемирного праздника тех, кто поклоняется кожаному мячу, подчеркнул матч открытия, в котором сошлись сборные России и Саудовской Аравии. Двадцатью девятью годами ранее, в 1989 году, Советский Союз рушился после смертельного удара, который нанес ему в Афганистане джихад, финансировавшийся совместно Саудовской Аравией и США. Уход Советской армии из Афганистана 15 февраля открывал дорогу падению Берлинской стены 9 ноября того же года.
Российский президент, тогда еще молодой тридцатисемилетний офицер КГБ, работавший в Германской Демократической Республике, имел возможность наблюдать за тем, как начинался снос Берлинской стены, из первых рядов. Что касается его гостя, в то время ему было всего четыре года. Российская сборная с легкостью разнесла соперника 5:0, символически отомстив спустя три десятилетия за поражение СССР 1989 года. И в этом результате на зеленом газоне московского стадиона эхом отразился неминуемый разгром сирийского джихада, брошенного отныне на произвол судьбы Эр-Риядом, перед лицом победоносного наступления русских, пришедших на выручку режиму Асада. Исключительно доверительный тон бесед обоих руководителей, за которыми последовала публичная демонстрация дружеских отношений в президентской ложе «Лужников», ярко свидетельствовали о том, в какой мере пошатнулись основы миропорядка, сложившегося в переломный период, описанный на предыдущих страницах. Хозяин Кремля в бывшей «столице атеизма», поздравив своего саудовского гостя с Ураза-Байрамом, напомнил, насколько исторический визит короля Салмана в октябре 2017 года ускорил взаимовыгодное экономическое и политическое сотрудничество обеих нефтяных монархий, некогда представительниц антагонистичных блоков в холодной войне. Наследный принц же с восточным красноречием расписывал перспективы энергетической составляющей сотрудничества, подчеркивая его положительное влияние на поддержание цен на нефть и свое желание укрепить это сотрудничество перед лицом грядущих трудностей.
Но гладко было на бумаге. Катар после года эмбарго, введенного Саудовской Аравией, ОАЭ и их союзниками, продемонстрировал определенную стойкость духа, бросив свои несметные богатства на то, чтобы дать отпор противникам. И в начале того же месяца Доха в качестве ответа на блокаду объявила о будущем приобретении российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Это вызвало яростную реакцию дипломатов Эр-Рияда, который угрожал своему главному раздражителю мерами военного характера. Представители российских властей на официозном сайте Sputnik News назвали это бряцание оружием «шантажом».
Что касается чемпионата мира по футболу 2022 года, он как раз должен проходить в Катаре во взаимодействии с соседями по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива, дышащему ныне на ладан. Но суннитский блок до такой степени раскололся по вопросам Ирана и Леванта, что проведение столь значимого спортивного мероприятия в контексте напряженной обстановки в регионе начинает выглядеть все менее вероятным. Тем более что право принимать мундиаль Катар получил при скандальных обстоятельствах и при условии переноса матчей на зиму по причинам климатического характера.
