Чтобы унять ярость, Гейб прошел в ванную комнату, намочил полотенце и набрал в чашку холодной воды.
– Ну-ка, малыш, выпей вот это. – Он сел рядом, помог Келси приподнять голову и поднес чашку к ее губам.
– Он был внизу, – прошептала Келси, и Гейб заметил, как ее пальцы с силой вцепились в край одеяла. – Я думала, это Ченнинг вернулся и разбил одну из хрустальных лошадей. Но это был.., был.., т-твой отец. Он все время улыбался, бил меня и улыбался…
Рука, в которой Гейб держал полотенце, сжалась с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Не бойся, он больше не тронет тебя… – Гейб пытался смыть кровь с ее лица, но пальцы его дрожали почти так же сильно, как у Келси. – Если хочешь, возьми меня за руку, Кел. Никто никогда больше тебя не тронет.
– Я не сумела обмануть его… – Вздрагивая всем телом, Келси прижалась к нему. Ей было очень холодно, а Гейб был таким уютным, теплым. – Я пыталась сблефовать, но ты говорил, что я не умею, к тому же я очень испугалась. И рассердилась. Он понял, что я вру, и снова ударил меня.
. Она прижалась своим разбитым лицом к его шее.
– У него такие огромные кулаки, Гейб!
Но он всегда предпочитал использовать их только против женщин, мрачно подумал Гейб.
– Я хотел бы убить его своими собственными руками, – пробормотал он. – Убить за то, что он прикоснулся к тебе.
– Дело не во мне… – Келси неожиданно почувствовала себя смертельно усталой. – В тебе… Он хотел отомстить тебе.
– Я знаю. – Гейб слегка повернул голову и легко коснулся губами ее лба, потом опустил Келси на подушки. – Теперь все позади.
Келси ненадолго прикрыла глаза. Потрясение и шок отступали, и боль от ушибов понемногу вступала в свои права. Тело ныло и болело так, словно его только что пропустили через мясорубку.
– Ты пришел… – прошептала она и на ощупь нашла его руку.
– Да. – Гейб посмотрел на их соединенные руки. – Интуиция. Только я немного опоздал.
Келси неожиданно открыла глаза, и в них промелькнула новая паническая мысль.
– Наоми!..
– С ней все в порядке. Если бы ты была одна… – Мысль об этом была настолько страшной, что Гейб непроизвольно вздрогнул, когда холодные когти чистого ужаса впились ему в горло. – Я мог бы отпустить тебя. Прямо сейчас.
– Отпустить? – Келси вовсе не была уверена, что ей придется по душе то, что она обнаружит, однако она приподнялась на подушках и ощупала рукой опухшее, саднящее лицо.
– Честно говоря, я давно должен был уйти, – Уйти?
Плотный туман, застилавший ей взор, понемногу рассеивался. Теперь Келси ясно видела не отпускавшее его напряжение и бурю чувств в глубине глаз.
– Гейб… – Келси коснулась рукой его щеки, словно надеясь вернуть на лицо румянец, а в душу – спокойствие. – Не надо. Со мной все в порядке.
– Он разбил тебе лицо, разорвал твою одежду. Он напугал тебя. – Гейб отнял у нее руку и поднялся, – Этот человек был моим отцом. Не имеет значения, что всю свою жизнь я старался избавиться от малейших черточек его характера, которые всплывали во мне. Это наследственность, это – его кровь, и она всегда пребудет во мне. Мне не должно быть места в твоей жизни, Келси. Единственное, что я могу для тебя сделать, это уйти, исчезнуть.
Келси с трудом села на кровати. Боль при этом стала такой, что она едва не потеряла сознание, но каким-то образом ей все же удалось не повалиться обратно на подушку.
– Я тебя об этом не просила, – резко сказала она и поморщилась, заслышав вдали скрежещущий вой полицейских сирен. – Если хочешь сделать мне одолжение, найди мне пару таблеток аспирина и держи свое дурацкое благородство при себе.
– Я пытался вести себя как порядочный человек.
– А повел себя как настоящая свинья. Кроме того, я не люблю порядочных. Я люблю тебя.
Келси отбросила волосы и внимательно оглядела его.
– Ты что; рассчитывал воспользоваться моим состоянием, чтобы потихонечку смыться? Не выйдет, Слейтер. Мы заключили сделку, и тебе никуда не деться, покуда не заплатишь по счетам.
– Я всегда плачу по счетам. – Гейб снова опустился на краешек кровати и легко опустил руки ей на плечи. – Это была моя последняя попытка поиграть в благородство. Так ли, эдак ли, героя из меня не вышло. Это я должен был убить его, Келси. Убить, как собаку, и, желательно, голыми руками.
Келси дотронулась до его пальцев.
– Не надо, не казни себя. Ты не мог знать, что он придет сюда, что он сделает.., то, что пытался сделать. И все-таки ты пришел. – Она наморщила лоб, пытаясь соображать. – Почему ты пришел, Гейб?
– Теперь это не имеет значения. Все равно, это должен был быть я. Я должен был убить его, а не Наоми.
Келси отпрянула, и по лицу ее снова разлилась смертельная бледность.
– Это была не Наоми, – медленно сказала она. – Это я убила твоего отца, Гейб.
…Наоми медленно потягивала бренди из высокого бокала. Она сидела в кухне и щурилась на свет ламп, который был таким ярким, что резал глаза. Руки ее мелко-мелко дрожали.
Она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что ее дочь – испуганная, израненная – лежит наверху и что Герти, верная Герти сейчас следует в больницу в карете «Скорой помощи».
– Должно быть, он прошел через кухню, – сказала Наоми. – И напал на Герти. Она поправится, правда?
Самообладание на мгновение изменило ей, и ее губы запрыгали.
– Она ведь такая хрупкая и совсем безобидная…
– Медики сказали, что она уже приходила в сознание, мисс Чедвик, – ответил лейтенант Росси, стараясь говорить тише. Сидевшая перед ним женщина выглядела так, словно она вот-вот может рассыпаться на куски. – Как только ее доставят в больницу, мы свяжемся с ними и узнаем, как дела у вашей горничной.
– Наверное, я должна была послать с ней Моисея.
– Он все равно вас не бросит, мисс Чедвик.
Нам и так очень нелегко удерживать мистера Уайттри снаружи. Расскажите же мне, что все-таки произошло?
Наоми глубоко вдохнула воздух и устало сказала:
– Он забрался в дом. Как – этого я не знаю.
Я спала наверху, в своей комнате, и услышала какой-то шум. Прежде чем я успела встать и одеться, в спальню ворвалась Келси. Она.., она была напугана и порядком избита, лейтенант. Ее лицо… я видела на нем следы ударов и кровь.
Наоми ненадолго замолчала, прижав ладонь к губам. Она проспала это. Она спала, пока внизу избивали ее дочь.
– Потом кто-то стал ломиться в дверь. У меня было такое впечатление, что человек бросается на нее всем своим весом. Я тоже испугалась и достала револьвер.., из ящика ночного столика. Когда он сломал замок, я выстрелила.
