1 февраля стали сначала показываться из леса одиночные персидские всадники, а вслед за тем Аббас-Мирза всеми своими силами атаковал наш отряд, построенный в каре у своих землянок. С обеих сторон закипел жаркий бой, среди которого много офицеров выбыло из строя убитыми и ранеными. Майор Джини был убит пулей в самом начале действий, и капитан Оловяшников
[559], как старший из оставшихся офицеров, принял команду. Персияне несколько раз атаковали каре, но были отбрасываемы штыками; оба наши орудия были подбиты, зарядный ящик взорван. Вечером Аббас-Мирза прислал записку, писанную по-русски, в которой требовал сдачи.
Оловяшников был в раздумье и, казалось, не знал что предпринять. Бывший при отряде Мехти-Кули-хан Карабагский убеждал его не сдаваться.
– Бог даст, ночью, – говорил хан, – взяв солдат и пушки без тяжестей, или успею запереться в Шах-Булаке, или скрыться в лесу и тем в состоянии буду сберечь остатки солдат и сохранить пушки.
Сначала капитан Оловяшников как будто согласился дождаться ночи и не посылать ответа Аббас-Мирзе, но потом переменил свое намерение и на предложение Мехти-Кули-хана приготовиться к отступлению отвечал, что этого не сделает. Он просил хана удалиться из отряда, и притом как можно скорее.
– Вы должны уйти отсюда, – говорил Оловяшников хану, – я сам о себе позабочусь: ни в Шах-Булак, ни в другое крепкое место не пойду.
Опасаясь ответственности за то, что упустил Джафара, Оловяшников решился передаться неприятелю и просил Аббас-Мирзу поручиться, что если гарнизон сдастся, то не будет уничтожен. С письмом этим был отправлен унтер-офицер Лунев. Аббас-Мирза дал слово сохранить всем жизнь, и Оловяшников приказал отряду сложить оружие. Мехти-Кули-хан бежал в Шушу окольными путями и первый привез известие о печальной участи, постигшей батальон Троицкого полка.
Успех этот обрадовал Аббас-Мирзу, и в первом порыве восторга он подарил Джафар-Кули-аге 15 000 туманов, отдал ему в управление Карадаг и обещал сделать его карабагским ханом. Преувеличивая значение одержанной победы и желая воспользоваться ее впечатлением на мусульманское население, Аббас-Мирза двинулся к Шах-Булаку и, присоединив к себе блокировавшую его кавалерию, остановился 3 февраля лагерем в полуверсте от этого местечка. Бывшие в его отряде англичане устраивали боевой порядок. Капитан Ильяшенко, начальник отряда, показывая вид, что готовится к встрече неприятеля, занял важнейшие пункты. С наступлением ночи, при участии преданного нам Ованеса-Юзбаши, Ильяшенко отправил через горы сначала бывшее при отряде орудие, а потом отступил и сам с отрядом. Двигаясь всю ночь форсированным маршем, он 4 февраля достиг до крепости Шуши без всякого затруднения и потери
[560].
Персияне заняли Шах-Булак, и Аббас-Мирза отправил посланного к Мустафе, хану Ширванскому, с предложением присоединиться к нему, за что обещал дать ему 100 000 туманов и восстановить родственника его Селима на ханстве Нухинском. Мустафа не принял предложения и выставил свою конницу по реке Куре от Сальян до Зардоба, с приказанием не пропускать никого по бакинской дороге.
Между тем, как только маркиз Паулуччи узнал о вторжении персиян в Карабаг, он тотчас же вызвал к себе полковника Котляревского, составил для него сборный отряд в 1500 человек и приказал ему через новую Шемаху следовать форсированными маршами к Зардобу. Прибыв на границу Карабага, Котляревский нашел дела в крайне расстроенном положении. Недоверие к нам жителей после печального дела батальона Троицкого полка и, наконец, внушения, делаемые персиянами, что мы бессильны защитить население, не располагало карабащев в нашу пользу; народ искал первого случая, чтобы передаться неприятелю. Селение Туг, с некоторыми жителями других деревень – всего до 200 домов – передались на сторону Джафара-Кули-аги и намерены были уйти за Араке. Котляревский принужден был потребовать от хана, чтобы все селения, лежавшие вблизи Аракса, были переселены ближе к Шушинской крепости, а с тех, которых нельзя переселить, были бы взяты аманаты из лучших семейств
[561].
Несмотря на эти меры, жители, скрываясь по лесам, ожидали прибытия Аббас-Мирзы, который, в виду движения русских войск, хотя и отступил за реку Араке, но обещал не позже как через два месяца прийти опять и выгнать русских из Карабага. Хвастливое обещание это заставило Котляревского предпринять экспедицию за Араке, хотя он сознавал всю трудность подобного предприятия и имел весьма малую надежду на успех. Но «цель моя, – доносил Котляревский, – состоит в том, чтобы, пренебрегая всякие трудности, переправиться за Араке, разбить неприятеля, возвратить, сколько можно, карабащев, в прошедшее время угнанных, и отбить скота; но ежели бы со всем усилием имел я малый успех, то и одно доказательство, что мы не слабы, принесет пользу, ибо карабащы получат к силе нашей доверие, неприятель и другие неприязненные народы не будут мыслить, что дело батальона Троицкого полка совершенно нас остановило, и мы избавимся чрез то внутренних врагов, коим наполнен теперь Карабаг»
[562].
Оставив необходимые посты на р. Куре, Котляревский приказал полковнику Живковичу выступить 14 марта из Зангезурского округа с двумя ротами (250 человек) егерей и одним орудием. Присоединив к себе находившегося в Шуше майора Дьячкова с отрядом в 200 человек пехоты, Живкович должен был сделать в сутки 70 верст и 15-го числа занять на р. Араксе известный в то время Худо-Аферинский мост, исправленный персиянами для собственной переправы.
Сам Котляревский, с отрядом, состоявшим из 1271 человека строевых чинов пехоты, 200 казаков и трех орудий, выступил 12 марта из лагеря на р. Куре и предполагал, двигаясь форсированным маршем, быть близ Худо-Аферинского моста 15-го числа.
Собственно в отряде Котляревского находилось:
На пути следования Котляревский рассеял партию персиян, ворвавшуюся в Карабаг для грабежей. Ночью 13-го числа выступив из лагеря при р. Ханашине, он разбил Джафар-Кули-агу, возвращавшегося с карабащами от Аскарани и наткнувшегося на наш ариергард. В урочище Дашкесан Котляревский взял из отряда роты Кабардинского полка без орудий, всех казаков и несколько татар и двинулся с ними к переправе Саржанлы, в 30 верстах ниже Худо-Аферинского моста. Прибыв к переправе перед утренней зарей, Котляревский настиг здесь жителей селения Туг, остановил их и под конвоем возвратил в Карабаг.
