– Я хотела сказать, когда уезжала, да как-то вылетело из головы. – Татьяна Михайловна виновато пожала плечами.
– Вылетело у неё из головы, – ухмыльнулся Петрович. – Лучше бы мука у тебя вылетела из головы, прожили бы и без штруделя. Всё равно мне его не видать как собственных ушей. Ты же непременно скажешь – тебе не положено, ты на диете.
– Обещаю, дам кусочек, – улыбнулась Татьяна Михайловна.
Хозяйка подошла к мужу и, обняв его за шею, поцеловала в макушку.
Вот так сорока едва не превратилась в воровку. После того случая я смотрел передачу по телевизору, так вот телеведущий говорил, что люди зачастую проецируют на пернатых свои собственные пристрастия. Человек думает, что птиц, точно так же как и их, должны привлекать блестящие предметы, потому, если пернатые ими интересуются, люди это запоминают. А когда сороки проявляют интерес к незаметным вещам, человек этого не замечает. Мало того, учёные провели эксперимент и выяснили: сорок вовсе не привлекают блестящие предметы; наоборот, они их боятся. Так что сорока несправедливо заслужила славу воровки, став таким образом героиней русского фольклора. Не удивлюсь, если мама друга Дмитрия тоже нашла свой браслет.
Что-то ударился я в воспоминания, это всё Ирма с её яркой кофточкой виновата.
Весь актёрский состав был уже на сцене, когда появился Павел Сергеевич. Он влетел в малый зал, словно ветер в открытое окно. Увидев Луку, сидящего в зрительном зале на крайнем месте первого ряда ближе к центральному проходу, он подошёл к нему.
– Здорово, приятель, – режиссёр протянул мальчишке руку и спросил: – Как дела?
– Всё хорошо, – ответил парнишка.
– Ты уже придумал, кого будешь играть в Новогоднем представлении в этом году? – поинтересовался руководитель.
– Павел Сергеевич, вы же знаете, я всегда играю Симбу, – с деловым видом ответил он.
– Понял, значит, опять «Король Лев», – кивнул режиссёр. – Роль не забыл?
– Нет, конечно, – хмыкнул мальчишка. – Я её знаю наизусть.
– Замечательно, – улыбнулся Павел Сергеевич, – сегодня установят ёлку, и приступим к репетициям.
Павел Сергеевич одним прыжком преодолел четыре ступеньки и оказался перед нами. Я сидел на диване, рядом с театральным хозяином, а Хичкок – напротив, у ног хозяйки.
– Здравствуйте, господа актёры, – поприветствовал режиссёр. Уперев руки в бока, с важным видом осмотрел декорации, которые остались на прежних местах, затем всех нас.
– Вижу: все в сборе, сегодня никого искать не надо, значит, можно приступать к работе, – сказал Павел.
Мы с Хичкоком переглянулись, мгновенно сообразив: его слова – камушек в наш огород.
Если бы я не знал, что передо мной стоит режиссёр, в жизни не подумал бы, что этому мальчишке за сорок и он имеет какое-то отношение к театру. На нём была надета задом наперёд бейсболка, кроссовки какого-то невероятного цвета, – не лучше, чем кофточка Ирмы, – и пиджак, на пару размеров больше необходимого. Такое чувство, будто он снял его с плеча огромного детины. Под пиджаком виднелась чёрная майка с черепом на груди и надписью на непонятном языке. Когда я посмотрел на его рваные джинсы, мне стало искренне жаль парня. Видимо, у театралов совсем худо с деньгами. Что говорить о сценических костюмах, если они не могут даже себе купить нормальную одежду.
– Ну что, шотландец, говорят, ты вчера здорово повеселил публику? – нахмурив брови, режиссёр посмотрел на меня.
Я невольно напрягся и приготовился к худшему развитию сюжета, но, заметив смешинки в его глазах, чуть-чуть успокоился.
– Зрители написали в интернете о твоём невероятном таланте, – с едва заметной ухмылкой продолжил Павел. – Пишут, якобы ты исполняешь шотландские танцы не хуже, чем актёры.
Права была Антонина Степановна, когда говорила, что режиссёр уже всё знает. Егор виноват, это он донёс на меня.
– Я видела у одной женщины на странице в социальной сети ролик, как он пляшет на сцене, – улыбнулась Ирма, кивнув на меня, – забавно, котейка, очень забавно.
Люди дружно рассмеялись. Не пойму, что смешного. И не танцевал я вовсе, всего лишь ловил перо.
– В интернете не одно такое видео, – подтвердил Глеб. – По-моему, все, кто сидел на первых рядах, записали его шоу. Я пока пересматривал их, смеялся до слёз. – Он посмотрел на меня. – Ну ты, брат, отчебучил. Молодец хоть, быстро сориентировался и вовремя убежал.
Я нисколько не удивился, что вновь стал звездой интернета. Таких случаев в моей жизни было не счесть.
– Так, ладно, повеселились, и хватит. Давайте работать. – Режиссёр громко хлопнул в ладоши, разом прекратив все разговоры. – Сегодня мы должны досконально прогнать ночные сцены и уделить особое внимание вашим монологам. То, что было на прошлой репетиции, не лезет ни в какие ворота. Готовы? – Он обвёл взглядом актёров, те дружно закивали.
– Людмила, ты на месте? – крикнул режиссёр, посмотрев наверх, в сторону радиорубки.
– Да, Павел Сергеевич, – подтвердила та, выглянув оттуда.
– Продумала освещение ночных сцен? – Он снова обратился к ней.
– Да, – ответила Людмила. – Сейчас покажу. Надеюсь, вам понравится.
– Хорошо, – кивнул Павел.
Он несколько раз прошёлся вдоль сцены, в задумчивости потирая подбородок, перевернул бейсболку козырьком вперёд и продолжил:
– Композитор заканчивает работу над музыкой. В конце спектакля будет песня о любви. Ребята, вы будете исполнять её вместе. – Павел посмотрел на актёров, те дружно кивнули, затем снова обратился к светохудожнику: – Людмила, подумай над светом, во время этой сцены должна присутствовать романтика. Не знаю, что это будет, может, звёзды или луна на небе. Как-то надо это сымитировать.
– Всё сделаю, – сказала она.
Павел Сергеевич спрыгнул со сцены в зрительный зал и занял место рядом с Лукой. У мальчишки на коленях лежал планшет, а в ушах торчали наушники. Он увлечённо смотрел в экран, на котором то и дело мелькали яркие картинки, при этом периодически улыбался во весь рот.
– Так, ну всё, начинаем работать, – скомандовал режиссёр, вновь перевернув бейсболку козырьком назад. – Глеб, первый выход твой. Звери, по местам. Сократ, Хичкок, надеюсь, вы не забыли, что должны быть рядом с хозяевами.
Хм, не знаю, как пёс, а я пока не страдаю провалами в памяти.
В зале погас свет, режиссёр громко хлопнул в ладоши и дал команду:
– Поехали.
Я сразу вспомнил тот день, когда услышал это слово, притаившись под сиденьем в космической ракете. Только тогда я ещё не знал, что нахожусь в ракете, которая через некоторое время доставит меня в космос. Понял это, лишь когда корабль вышел на орбиту, и, оказавшись в состоянии невесомости, я выплыл из-под кресла и очутился нос к носу с астронавтами. От них и узнал, что мы летим на МКС
[23].
