– Да… – протяжно произнёс я и многозначительно заметил: – Я давно понял: люди те ещё фантазёры, но чтобы додуматься до такого… Слушай, а чего ты расстраиваешься? – спросил я и тут же ответил: – По мне так лучше быть художественным руководителем, чем простым котом, по крайней мере, с уважением относятся.
– Понимаешь, те, кто верит в эти бредни, смотрят на меня и крестятся, как будто перед ними сам дьявол. А те, кто не верит, относятся ко мне как к чёрному коту. А чёрных котов, да будет тебе известно, люди не любят. Они почему-то считают нас исчадием ада. Получается какой-то замкнутый круг. Одно радует, всё-таки среди людей есть умные товарищи, которые не смотрят на окрас шерсти и считают меня обыкновенным котом.
Наша художница по свету считает вымысел гардеробщицы ерундой. Людмила – та ещё кошатница, у неё дома два кота живут, причём один из них тоже чёрный. Его хозяйка, Ирма, – он кивнул на Хичкока, – тоже очень хорошо ко мне относится, всегда погладит и угостит чем-нибудь вкусненьким. Антонина Степановна однажды пыталась её убедить, что я – это худрук, но Ирма сразу пресекла эти разговоры и сказала никогда при ней не говорить на эту тему. Слава богу, и Павел Сергеевич не верит в эту чушь.
Я с ним согласился, актриса и правда добрая женщина, понял это ещё при первом знакомстве.
– Придумал! – неожиданно воскликнул пёс. Он вскочил на лапы и радостно закружился по комнате. – Давайте ночью пошутим над Антониной Степановной.
– Каким образом? – не понял я.
– Сократ, ты будешь изображать привидение, – сообщил бигль.
– В смысле? – я недоумённо посмотрел на выдумщика.
– Ты спрячешься в каком-нибудь помещении и будешь там сидеть. Я ночью стану нарочно лаять и поведу её к тебе, а когда мы туда зайдём, ты начнёшь громко шипеть, только не мяукай, иначе она сразу всё поймёт, – придумал он.
– Я могу даже слово человеческое сказать, – предложил я.
Сразу вспомнилась история, когда я стал знаменитым после того, как внук композитора Леонида Исаевича записал видео, на котором я просился на улицу, сидя перед дверью и произнося при этом человеческое «открой». Мальчишка разместил ролик в социальной сети, а на следующий день я стал звездой интернета.
– Вот врунишка, – не поверил пёс и добавил: – Животные не умеют говорить.
– А я умею, – настойчиво заявил я.
– Ну, скажи своё слово, – все ещё не веря, попросил бигль.
Я произнёс, да так отчётливо, что они вытаращили на меня глаза и несколько секунд смотрели, как на дикобраза.
– Слушай, так это в корне меняет дело! – воскликнул Хичкок. Он радостно подпрыгнул и заговорщически продолжил, обращаясь ко мне: – Тогда план такой: когда разойдутся зрители, найдём место, где ты спрячешься. Я вернусь в сторожку а после полуночи поведу бабульку туда, где будешь находиться ты…
Он не успел договорить, я его перебил:
– А почему именно после полуночи?
– Ой, Сократ, ты вроде с людьми живёшь, а совсем их не знаешь, – ухмыльнулся пёс и добавил: – Они думают, что именно в это время все привидения и призраки выползают из своих укрытий.
– Впервые слышу, – удивился я, – в моей семье на такие темы не говорят.
– В моей тоже, а вот в театре любят поболтать. Смотрю на людей и поражаюсь, сколько в их головах заскоков, – усмехнулся бигль. – Они верят во всякую чушь – в потусторонние силы, гороскопы (заметь, при этом сами их пишут), в гадания, в различных духов. Вот тебе пример – наша Антонина Степановна, а таких, как она, очень много. И актёры – это самые суеверные люди на свете. Если бы ты знал, сколько у них разных примет. У нас в театре есть одна актриса, так вот она считает: если сценарий выпал из рук, на него тут же надо сесть, и неважно, где произошло несчастье. Если мог, я бы смеялся до коликов в животе, когда она рассказывала, как однажды с ней произошла трагедия на улице. Она случайно выронила сумку из рук, кипа бумаг шлёпнулась в весеннюю грязь, и ей ничего не оставалось делать, как усесться на них, хотя кругом было полно народу Представляешь, до каких крайностей доходят актёрские суеверия.
– Я слышал, как режиссёр говорил, что ни в одном театре нет гримёрки под номером тринадцать, – хмыкнул кот и добавил: – Не пойму, чем людям не угодило это число. Очередной человеческий стереотип, как с чёрными котами. А однажды у нас в театре работали строители. Один из них проводил работы под потолком, а другой снизу давал указания, что делать. Тот, что был наверху, увлёкся работой и не слышал, как к нему обращается коллега снизу. Тому пришлось громко свистнуть, чтобы привлечь внимание напарника-верхолаза. Ты бы слышал, какой разразился скандал, даже я испугался не на шутку и забился в самый дальний угол. Худрук так кричал, так кричал, я таких слов за все свои тринадцать лет не слышал. – Тарантино покачал головой. – Это я позже от портнихи узнал, что, оказывается, в театре нельзя свистеть. Якобы из-за этого может провалиться и сама постановка, и премьера, и спектакль не будет иметь успеха. С ума можно сойти от человеческих фантазий и суеверий.
– Хичкок, а как ты определишь, что наступила полночь? – спросил я.
– Вон видишь, на столе стоит будильник, – он кивнул на него. – Когда обе стрелки смотрят строго вверх – значит наступила полночь. Этому меня научил Лука, он очень умный мальчик, хотя ещё совсем ребёнок.
– Круто, – кивнул я и добавил: – Так и не понял, в чём твоя шутка заключается?
– Ты же своими вопросами не даёшь мне рассказать до конца, – хмыкнул Хичкок и продолжил делиться планом: – Тарантино, ты будешь находиться в том же помещении, где и Сократ, мы тебя спрячем, например, в какой-нибудь коробке. Когда мы со Степановной войдём в помещение, он начнёт громко произносить слово. – Пёс кивнул на меня, затем посмотрел на кота. – Ты будешь сидеть в укрытии, не высовываясь. Бабулька начнёт искать того, кто кричит, потом придумаем, какой ты ей подашь знак. Представляешь, как она обалдеет, когда найдёт тебя? – усмехнулся он.
Ну, точно режиссёр, говорю же, кличка не просто так даётся животному. Мало того что он может превратить квартиру в сцену из фильма ужасов, так ещё сценарии крутых триллеров придумывает.
– Антонина Степановна подумает, что это я говорил! – воскликнул Тарантино.
– Так в этом же и заключается шутка, – радостно сообщил бигль.
– Точно придётся мне до конца жизни ходить Константином Сергеевичем, – вздохнул кот.
– Хичкок, смотри не переиграй, а то доведём бабульку до инфаркта, – предупредил я.
– Не переживай, она крепкая, – хмыкнул пёс. – Знаешь, как по театру бегает, я еле поспеваю за ней. Антонина Степановна у нас спортсменка, – он кивнул головой на палки, что стояли в углу комнаты, – занимается скандинавской ходьбой.
– Я часто встречаю таких ходоков на улицах. Говорят, это сейчас стало популярным видом спорта, – сказал кот.
– Вы заметили, у людей на всё мода, даже на спорт, – заметил я.
