Честно сказать, я тогда не понял, что он имел в виду. Может быть, ему, как Тарантино, нечем жевать?
Пока мы с ним разглядывали деликатесы, вокруг нас собрался народ. Не знаю, что было необычного в наших действиях, только, глядя на нас, люди почему-то смеялись и снимали видео. Хм, подумаешь, кот и бомж разглядывают витрину. Но больше всего я обалдел, когда спустя несколько дней увидел себя и того мужика по телевизору.
В один из вечеров семья собралась за ужином, как раз в это время шло популярное ток-шоу Я чуть не поперхнулся остатками ужина, когда Димка закричал на весь дом: «Смотрите, смотрите, нашего Сократа показывают!» Вот так живёшь и не знаешь, что в один из дней можешь внезапно стать знаменитым на всю страну. Хотя, чего греха таить – привыкший я к этому, вся моя жизнь идёт параллельно с популярностью. Разглядывание витрины для нас закончилось хорошо. Оказывается, нашим любопытством мы привлекли в магазин много покупателей, хозяин расщедрился и угостил меня солидным куском окорока, а дядьке дал целую палку колбасы. А что, заработали честным трудом.
– Я бы никогда в жизни не позволил себе купить такой дорогущий продукт, – радостно воскликнул мой новый приятель, когда мы выходили из магазина.
И только тогда до меня дошло, что он имел в виду, говоря, что зрелище ему не по зубам. Оказывается, у мужика просто не было денег, чтобы купить хоть что-то в этом магазине.
Звуки весёлой мелодии, зазвучавшие в зале, вернули меня в реальность. Из-за кулис на сцену с шумом и гамом выскочила группа актёров. Я чуть с кресла не рухнул, когда увидел перед собой мужчин в белых рубахах и клетчатых юбках. Да, да, именно в юбках. На ногах у них были полосатые гольфы с бубенчиками по бокам и чёрные башмаки на завязках. Актрисы тоже надели клетчатые юбки и блузки с пышными рукавами, а на головах у них красовались крошечные шляпки с перьями.
Вы не представляете, что дальше началось. Сцена превратилась в танцевальную площадку даже мне хотелось пуститься в пляс. Среди танцующих сновал официант с круглым подносом, на котором стояли пузатые кружки. Если бы я не знал, что нахожусь в театре, то подумал бы, что попал на вечеринку. Люди плясали повсюду, а женщины умудрились даже забраться на столы. В танце они срывали с себя шляпки и кидали их в разные стороны. Одна из них приземлилась прямо перед моим носом. Первый ряд очень близко располагался к сцене. Протяни лапу – и головной убор в моих когтях. Как заворожённый я смотрел на разноцветное перышко – оно раскачивалось, подхваченное потоками воздуха, идущими со сцены… Сам не осознавая своих действий, я сиганул и, пока летел на сцену, почувствовал себя гепардом, парящим в прыжке. В мгновение ока я оказался перед шляпкой и тут же услышал разговоры за спиной: «Смотрите, смотрите, на сцену кот запрыгнул». Кто-то спрашивал: «Это тот кот, что живёт в театре?» Ему отвечали: «Нет, это другой, тот полностью чёрный».
На сцене вовсю шло действо. Актёры разбились на пары и, повернувшись лицом друг к другу, подбоченились, при этом выделывая ногами невероятные кренделя. Поскольку они стояли боком ко мне, я для них пока оставался незамеченным, а сам тем временем аккуратно исследовал объект, привлёкший моё внимание.
Пары взялись за руки и, повернувшись лицом к зрительному залу выстроились шеренгой, при этом продолжая выбивать ногами чечётку. У мужчины, что стоял в первой двойке, при виде меня брови взлетели к потолку, а женщина от удивления округлила глаза, как будто перед ней не кот, а Станиславский собственной персоной. К тому времени, когда все танцоры наконец заметили меня, зал уже гудел как улей.
Зрительница в первом ряду спросила: «Это что, такая задумка?» Ей тут же ответил мужчина: «Да нет, я смотрел этот спектакль в прошлом году, не было никакого кота». Несмотря на то что все актёры видели меня, они продолжали танцевать как ни в чём не бывало. В самом деле, не останавливать же представление из-за меня.
Перышко, с которым я всё это время игрался, оторвалось от шляпки, его подхватил поток воздуха, и оно закружилось в медленном вальсе прямо над моей головой. Я встал на задние лапы и замахал передними, пытаясь схватить его. Но коварное шляпное украшение парило слишком высоко, вынуждая меня подпрыгнуть. Я бы наверняка упал со сцены, если бы вовремя не ухватился за её край. Я снова вскарабкался на авансцену, осмотрелся по сторонам – перышко бесследно исчезло. Честно сказать, я так и не понял, куда оно делось. Может, кто-то из танцоров поймал его?
Оказывается, пока я сражался с неуловимым летающим объектом, зрители в зале катались со смеху и громко аплодировали. Не знаю, кому предназначались те овации – то ли моему представлению, то ли танцорам из кемеровской труппы. Шляпка без пера больше не привлекала моего внимания. Я сел перед актёрами и наслаждался танцем, который они исполняли прежде всего для меня. То ли шестое, то ли седьмое чувство мне подсказало, что спектакль подходит к концу. Вспомнив, как Тарантино справлял нужду в песок на сцене во время постановки, я понял – надо делать лапы, пока при памяти. Косые взгляды, которыми актёры щедро одаривали мою персону, говорили о том, что влетит мне по самое не хочу. Тем не менее я мысленно поблагодарил кемеровскую труппу за полученное удовольствие, спрыгнул со сцены и помчался в сторону выхода – туда, где светилась зелёная надпись. Мне несказанно повезло: дверь оказалась приоткрытой. Я выскочил в фойе и наткнулся на билетёршу в компании двух сотрудниц театра. Они уставились на меня, будто перед ними не кот, а привидение.
– А ты откуда взялся? Одного выгнала, другой нарисовался, – зашипела контролёрша.
Судя по вопросу, женщина не видела того представления, что ваш покорный слуга устроил на сцене. Я ловко прошмыгнул у них между ног и пустился наутёк, слыша, как вслед посыпались угрозы.
– Совсем зверьё ошалело. Буду жаловаться на вас начальству!
Тётенька, да что там начальству ты сразу президенту напиши, пусть возьмёт это дело под личный контроль. А то развели бардак в театре, понимаешь ли!
Глава 7
Своих друзей я обнаружил в помещении охраны. Поскольку дверь была закрыта, я запрыгнул в небольшое окошко. Тарантино дрых на топчане, а Хичкок растянулся на полу смешно вытянув задние лапы и положив голову на передние. Бигль пялился в экран беззвучно работающего телевизора.
– Ну как тебе постановка? – спросил пёс, скосив на меня глаза.
– Отличная. Правда, в моём представлении спектакль – это когда актёры играют на сцене, как мы с тобой, а здесь они всю дорогу плясали. Конечно, красиво, ничего не скажешь, они здорово танцуют, скачут, точно молодые козочки и козлики, – поделился я своими впечатлениями и спросил: – Только непонятно, почему мужчины были в юбках?
– Так это же танцевальная постановка, актёры исполняли шотландские танцы, а клетчатые юбки – это часть национального костюма шотландцев, – ответил Тарантино, не открывая глаз. Вот тебе раз. Я думал, он спит, а он, оказывается, всё слышит.
– Только вот кое-кто опростоволосился, – честно признался я.
– Что натворил? – бигль вопросительно вскинул брови.
