А вот капитан мой, напротив, все больше и больше отключается. От меня, по крайней мере. Как будто теперь, когда он убежден, что ему известно, кто совершил эти убийства, незачем тратить время на малявку. И когда он убедился в том, что убедил меня.
Убийца — Клем.
У меня в голове снова прозвучали слова, к которым я несколько минут назад не захотела прислушаться.
Ты прямо прилипла к этому жандарму. Я ему не доверяю.
Но должна ли я доверять Клем?
В общем-то, пятьдесят на пятьдесят. Янн вполне мог смухлевать с отпечатками пальцев, подменить те, которые он снял, чтобы обвинить ее.
Кому верить? Один из них точно врет.
А может, единственный человек, которому я могу доверять, это просто-напросто… мама?
Янна, кажется, раздражало, что я вот так молча торчу у него за спиной, что-то там прикидывая. Не отрываясь от экрана, он процедил сквозь зубы:
— Ты еще о чем-то спросить хотела?
— Да… Есть что-то новое? Нашли уже?
— Кого? — Капитан, дернувшись, обернулся.
У него в глазах мелькнула слабая искорка надежды. Я уточнила свой вопрос, удивляясь, что он не понял сразу.
— Мири! Третью лошадь.
Огонек, едва вспыхнув, тут же и погас.
— А, сбежавшую лошадь? Да, она вернулась в конюшню. Резвится на лужайке вместе с Фетиа и Авае Нуи.
Как же меня бесило, что он отвечает невпопад.
— Я знаю! Я тебя спрашиваю про то, что было ночью!
Янн невесело улыбнулся, потирая виски, устало и терпеливо, как будто он слишком медленно соображал или мыслей было слишком много и в голове образовался затор.
— Я понял, Майма. Я думал об этом, и ты права, убийца, несомненно, поскакал на старое кладбище на Мири, а потом отправил ее обратно — после того, как я уехал на машине, и до того, как позвонил Танаэ, чтобы она всех разбудила. Это может оказаться кто угодно… Я поговорю с По и Моаной, как только они примут душ и оденутся. Похоже, они остаток ночи провели снаружи, под дождем.
Мой капитан развернулся вместе со стулом к экрану и снова начал тюкать по клавишам.
— Что ты ищешь?
На этот раз он не стал тянуть с ответом.
— Метани Куаки. Это последнее, что Фарейн сказала мне вчера по телефону. Она нашла его, совсем рядом. Она продолжала расследование, и ей все стало ясно.
На экране сменялись слова. Янн вбивал в строку поисковика все возможные сочетания.
Метани Куаки Хива-Оа Татуировщик Атуона Преступление Изнасилование Удушение Серийный убийца Одри Лемонье Летиция Скьярра Эната Маркизские острова Пятнадцатый округ
Я, замерев, читала у него через плечо. Мой капитан меня не прогонял, он как будто забыл, что я тут. А запросы его все равно ничего не давали. Его все время отсылали к одним и тем же статьям, которые бесконечно повторяли историю двойного убийства двадцатилетней давности, но нигде не было ни малейших сведений о том, что стало с Метани Куаки.
Янн злился, разговаривал сам с собой.
— Но Фарейн же что-то нашла! Здесь, совсем рядом. Куаки живет неподалеку, это точно.
Он по-прежнему смотрел на экран, но мне начинало казаться, что он обращался ко мне.
— Имя он, конечно, сменил, — ворчал Янн. — И как найти, под каким он теперь скрывается? Мы ничего о нем не знаем, кроме того, что ему сейчас около шестидесяти.
Янн сделал новую попытку, на этот раз загребая шире, используя только сочетание Маркизские острова и Татуировка. Появились сотни ссылок. Он открывал только те, которые вели на страницы фейсбука, для начала — профили женщин, живущих на Хива-Оа. Зайдя на страницу, он не спеша просматривал все фотографии и читал все комментарии к ним. И вот так, переходя от одной к другой, проникая в личную жизнь татуированных островитян, выискивал у них на коже малейшие подсказки.
Еще какое-то время я продолжала стоять и смотреть на фотографии, на покрытые черными загогулинами плечи, спины, ляжки, задницы, потом убрела в кухню.
* * *
— Танаэ?
— Что, моя хорошая?
Хозяйка «Опасного солнца» сидела за кухонным столом, разложив перед собой стопки бумаг — официальные письма со штемпелями Французской республики и Французской Полинезии, счета, сметы, запросы на бронирование.
Я молчала, не зная, как сформулировать первый вопрос.
Танаэ была одета в традиционное длинное маркизское платье, на носу непривычные маленькие очки. Она не глядя почувствовала, что я рядом, и, опередив меня, заговорила:
— Послушай моего совета, детка, не вздумай открывать гостиницу! Больше времени потратишь на заполнение бумаг, чем на разговоры с постояльцами.
Ну что, я решилась.
— Танаэ, ты когда-нибудь слышала про Метани Куаки?
Она подняла голову. Очки еле держались на кончике носа, глаза метались за ними, как москиты, запертые за окном.
— Нет. Нет, никогда.
Она замялась. Я была уверена, что Танаэ замялась! Всего на долю секунды, но помедлила с ответом. Достаточно для того, чтобы я набралась смелости и продолжила:
— Танаэ, что значит для тебя этот Эната, татуировка у тебя на плече?
Хозяйка замерла, вскинув голову, очки зависли на носу, ручка зависла в воздухе, Танаэ смутилась, будто я спросила у нее, какого цвета ее трусы. Я сразу поняла, что пробила брешь, в которую могла проскользнуть. В ту же брешь вчера вечером ринулась Фарейн, когда татуировка Танаэ случайно оказалась на виду. Когда майорша ее увидела, ей все стало ясно.
Я старалась соображать как можно быстрее, но получалось все-таки недостаточно быстро, и я слишком увлеклась, мои мысли всё заглушили, так что я не услышала шагов у себя за спиной…
Тень скрыла те немногие лучи солнца, которые пробрались в кухню.
Я слишком поздно обернулась.
Дьявол. Дьявол снова был здесь. Стоял передо мной.
Янн
Янн уже видеть не мог черепашек, вытатуированных на пухлых ягодицах, черных змей, обвившихся вокруг темных сосков, ящериц, свернувшихся на плоских животах. Даже если Метани Куаки и скрывался за одним из восторженных, насмешливых или игривых комментариев, за одним из анонимных поклонников, как его опознать? Как это удалось Фарейн? Он в конце концов стал сомневаться во всем. Если подумать хорошенько, так ли они уверены, что Метани Куаки и был серийным убийцей? Фарейн была в этом убеждена, но татуировщик так и не признался. Все обвинение опиралось на единственное свидетельство Дженнифер Карадек, с тех пор всеми забытой…
Он на время вынырнул из социальных сетей. В голову пришла новая мысль. Он вспомнил список вопросов, который составил вместе с Маймой, этот список выстраивался вокруг трех загадок: татуировки, тики и черные жемчужины.
