Геля . Я говорила, ты сегодня… в ударе.
Они заходят за статую и целуются.
Какая прекрасная идея.
Виктор . Дежурная, по-моему, спит.
Геля . Я боялась, что здесь будут экскурсии. Я очень не люблю экскурсии, это мой недостаток. Правда, ничего не надо объяснять? Пускай люди думают сами.
Виктор (быстро целует ее) . Пока дежурная не проснулась.
Геля (прислонясь к статуе) . В крайнем случае нас защитит наш атлет.
Виктор Мы сами себя защитим.
Геля . Но он очень сильный. Смотри, какие у него мышцы.
Виктор . Видишь, что значит заниматься спортом.
Геля . Я знаю, знаю – у тебя под кроватью две гири.
Виктор . А что тут плохого?
Геля . Я немножко боюсь спорта. Спортсмены слишком ценят силу.
Виктор . Это не грех.
Геля . Ты очень сильный?
Виктор . Не слабый, конечно.
Геля . Приятно быть сильным?
Виктор . Очень приятно.
Геля . А что тебе приятно?
Виктор . Я сам не знаю… Должно быть, какая-то независимость.
Геля . Может быть, зависимость других?
Виктор . Я не драчун. Но надо уметь дать сдачи.
Геля . Так. Но сегодня человек дает сдачи, видит, что это получается, и завтра он бьет первым.
Виктор . Хорошо. Я буду подставлять другую щеку.
Геля . Наверное, я очень глупая, Витек, и надо мной нужно весело смеяться, но я ничего не могу с собой сделать. Для меня сила почти всегда рядом с насилием.
Виктор . Геля , ты говоришь про фашизм…
Геля . А я теперь часто думаю про фашизм. И слушай – иногда он выглядит очень эффектным. Оптимизм. Уверенность в будущем. Он целые страны соблазнил своими мускулами.
Виктор . Слушай… война кончилась в сорок пятом.
Геля . Так. Правда. (Пауза.) Это смешно. Я тебя просила не говорить о войне, а сама не могу ее забыть ни на минуту. Мы в Польше все такие. Витек, ты веришь в счастье?
Виктор . Да, Геля, верю.
Геля . А я боюсь верить. И жизни я боюсь. Это очень стыдно, но я ее боюсь. Говорят, после первой войны с людьми было то же самое.
Виктор . Не знаю. То была совсем другая война. Не нужно сравнивать. И не нужно бояться. Просто ты насмотрелась на оккупантов. На их патрули, на их автоматы. Это пройдет.
Геля . Витек, у тебя пальцы как у пианиста.
Виктор . Мне медведь на ухо наступил.
Геля . Я уверена, что это не так.
Виктор . Слушай…
Геля . У тебя снова идея?
Виктор . За этой богиней нас никто не увидит.
Геля . Помни, букет создается выдержкой.
Виктор . Ты действительно обезьянка.
Заходят за статую и целуются.
Черт знает, до чего хорошо.
Геля . Не богохульствуй.
Виктор (целует ее) . Бог нам простит.
Геля . Он ведь прощает не тем, кому нужно. Теперь я бы не вступила в переписку с Ядвигой.
Он снова ее целует.
А куда мы отправимся завтра?
Виктор . Что-нибудь придумаю.
Геля . Хорошо знать, что кто-то придумывает за тебя. Какой ты умный.
Виктор . Ты же не любишь, когда за тебя думают.
Геля . В том-то и ужас, что это приятно. Должно быть, это женская черта, но уж слишком много мужчин ее имеют. Смешно, правда?
Виктор . Диалектика, Геля.
Геля . О, какое великое слово. Оно объясняет решительно все. Как твое электричество.
Виктор . Гражданка, надо верить в электричество или в Бога. Третьего не дано.
Геля . Пане профессоже, я стала бояться богов. Любых. Даже тех, что зовут к милосердию. Как только человек творит Бога, он начинает приносить ему жертвы.
Виктор . Значит, вам остается одно электричество.
Геля . Электричеству тоже приносят жертвы.
Виктор . Геля, без жертв ничего не бывает.
Геля . Я знаю, знаю… Наука их требует, искусство их требует, и прогресс требует жертв. Витек…
Виктор . Что, Геля?
Геля . Теперь идея появилась у меня.
Она заходит за статую.
Свет гаснет. Снова – свет. Комната в общежитии. Геля – в халатике и домашних туфлях – укладывает перед зеркалом волосы. Стук.
Геля . Проше.
Входит Виктор с коробкой в руках.
Как ты поздно.
Виктор . Прости. (Стягивает варежку.)
Геля . Пока мы до них доберемся – уже будет Новый год.
Виктор . Ты еще не готова.
Геля . Я тут же буду готова. Просто я хочу быть самой красивой. Я ведь не принадлежу себе. Иначе мне было бы все равно, лишь бы пан был доволен.
Виктор . Кому ж ты принадлежишь?
Геля . Я должна поддерживать традицию моей родины и показывать, что Польска еще не сгинела.
Виктор . Она не сгинела.
Геля . Ах, Витек, какой ты милый. Ты сейчас мне оказывал моральную помощь. Когда охраняешь традицию, чувствуешь большую ответственность. Она давит.
Виктор . Ты будешь королевой, не бойся.
Геля . Что за коробка у тебя в руках?
Виктор . Банальнейший новогодний подарок.
Пока она торопливо развязывает, он садится и прикрывает глаза.
Геля . Езус-Мария! Какие туфельки.
Виктор . Я боялся, что ты уедешь в столицу сапожников – город Радом.
Геля . Витек, ты – чудо. Дзенкую бардзо. Я бы тебя поцеловала, но боюсь измазывать.
Виктор . Измазать. (Зевает.)
Геля . О, пусть. Ты всегда меня учишь. Але откуда у тебя пенендзе?
Виктор . Я разбогател. (Зевает.)
Геля . Фуй, не смей зевать. Это неуважение к моей красоте, к моей стране и ее флагу. Я тоже купила тебе подарок. Правда, он не такой шикарный. Я не так богата, как ты. У меня другие достоинства. (Протягивает ему галстук, примеряет.) О как красиво! Как красиво!
