Входит Лоллия.
Лоллия . Фульвия, радость моя, вы уже здоровы?
Фульвия . Лоллия, я стосковалась по вас.
Они бурно целуются. Мужчины окружают Фульвию.
Сервилий (улучив мгновенье, еле слышно обращается к Лоллии) . Не знаю, как Фульвии, а мне вас действительно недоставало.
Лоллия . Занятно, – оказывается, я рада вас видеть.
Сервилий . Это правда?
Лоллия . У вас красивая голова, – было б жаль, если б вы ее потеряли.
Сервилий . Представьте, мне тоже. Красивая или нет, я к ней привык. (Еще более понизив голос.) Как поживает мой друг Дион?
Лоллия . Это все, что вы хотели спросить?
Сервилий . Есть еще вопрос, – когда мы увидимся?
Лоллия . Приходите позавтракать со мной, если вам удобно.
Сервилий . Вы – великая женщина, я это знал.
Уходит вместе с Фульвией.
Афраний . Что ни говорите, а без Публия Сервилия Рим не Рим.
Плешивый римлянин . Друг мой, вы даже не предполагаете, как вы правы.
Афраний (самодовольно) . Мой ученый секретарь – умнейший из вольноотпущенников, а послушали б вы, сколько раз на дню он говорит, что я прав.
Полный римлянин ( прикладывая палец к губам ). Мессалина!..
Входит Мессалина. У нее, по обыкновению, растерянный, озабоченный вид.
Привет, достойнейшая!
Мессалина . Бога ради, вы не видели Диона? Я его потеряла.
Плешивый римлянин . Я всегда говорил, что Диона надо держать в руках.
Мессалина . А я всегда говорила, что здесь семейному человеку не место. Слишком много тут потаскух. (Видит Лоллию.) Ах, Лоллия, и вы здесь? Не встречался ли вам мой муж?
Лоллия . Может быть, и встречался, Мессалина, не помню. У меня уже в глазах рябит от чужих мужей.
Обе уходят в разные стороны.
Полный римлянин . Идет Дион, я исчезаю…
Плешивый римлянин . Я с вами, Танузий.
Оба уходят.
Афраний . Гуляй, паршивец, недолго тебе разгуливать. (Уходит.)
Голоса . А он изменился…
– Щек у него совсем не стало…
– Должно быть, он все-таки что-то чувствует…
– Ну вот еще… Он всегда был таким…
Зал заметно опустел. Появившийся Дион подходит к стоящему в дверях Бибулу.
Дион . А, приятель, ты здесь?
Бибул . Я – на дежурстве. Меня сменит третья стража.
Дион . Ну, как служится?
Бибул . Что тебе сказать… Благодаря твоей защите цезарь простил меня за то, что я видел его в тот день. Но похоже, мне в самом деле стоило покинуть Рим.
Дион . Ты так думаешь?
Бибул . Да и тебе со мной вместе.
Дион . Почему же?
Бибул . Он так смотрит на меня, что я тревожусь о тебе.
Дион . Не волнуйся, ничто мне не угрожает. (Живо.) Прошу тебя, стань-ка за дверь, приятель.
Бибул выходит. Дион стремительно бросается к показавшейся Лоллии.
Я вас не вижу какой уж день…
Лоллия . Это вы?! Вы меня испугали…
Дион . Простите… но стоит мне прийти к вам, и я узнаю, что вас нет дома.
Лоллия . Мой дорогой, у меня много дел, вам-то это известно. Слава богу, мужа у меня нет, и я могу себе это позволить.
Дион . Лоллия, не пытайтесь казаться такой несокрушимой. Я знаю вас лучше, чем вы себя сами. Вы – беззащитное существо.
Лоллия (ошеломлена) . Мой друг, вы все-таки ненормальны.
Дион . Может быть, поэтому я вижу то, чего не видят другие. За вашей деловитостью кроется усталость, за общительностью – одиночество. Вас окружает мир, мечтающий вас проглотить, ведь красота не вызывает здесь иных желаний. Вы беззащитны, Лоллия, и я призван вас защитить.
Лоллия (холодно) . Подумайте, как защитить себя, смешной человек. Сдается мне, самое время об этом подумать. (Уходит.)
Дион . Я ее обидел… но чем? (Задумывается.)
Входит Клодий.
Похоже, она меня не любит.
Клодий . Он тебя не любит, это важней.
Дион . Кто?
Клодий . Домициан.
Дион . Неужели и ты считаешь, что любовь господина важнее любви подруги?
Клодий . Чудак, твоя жизнь в опасности. Об этом шушукаются все гости.
Дион . Вот как?
Клодий . Каждая сплетница в городе это знает. Только ты глух и слеп.
Дион . Так ты предупредил меня? Спасибо.
Клодий . Я не понимаю твоей усмешки.
Дион . Ты очень достойный человек, Клодий, ведь у тебя нет желания творить зло. Ты очень честный человек, Клодий, когда тебе не хочется произнести правду – ты молчишь. Ты очень умный человек, Клодий, – ты не станешь биться за безнадежное дело. Ты очень счастливый человек, Клодий, – проживешь сто лет и умрешь с гордо поднятой головой. Спасибо тебе – и прощай.
Клодий . Ты несправедлив, не я тебя предал, а Домициан.
Дион . Домициан не вечен.
Клодий (махнув рукой) . Ах, Дион, уходят тираны, а тирании остаются.
Дион . Рухнут и тирании.
Клодий . Ты все еще веришь в это?
Дион . Иначе не стоило бы родиться на свет. А ведь все-таки это великая удача – родиться.
Клодий . Дион, пока не поздно – уйди.
Дион (взорвавшись) . Удивительный человек, ему лишь бы уйти! Не видишь ты, что ли, – Рим выжил из ума. Что ни день, все те же бодрящие новости: кого-то судили, кого-то казнили; что ни день – что-нибудь запрещается: сегодня говорить, завтра – думать, послезавтра – дышать. Мало того, к границам двинулись легионы, в любой миг мы можем оказаться «воюющей стороной». Об этом сумасшествии ты уже слышал? С песнями и плясками мы идем в бездну! Словом, отвали, мне нужен Домициан.
Клодий . А ты ему – нет. Он беседует с мошенником Сервилием, за которого ты же хлопотал.
Дион . Гуманнейший, ты меня осуждаешь за это? Я не просил цезаря венчать его новыми лаврами, но у меня есть слабость – терпеть не могу, когда рубят головы.
