Книга Чёрный город, страница 41. Автор книги Борис Акунин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чёрный город»

Cтраница 41

Фандорин подошел к двери, повернул выключатель, оглядел комнату.

За исключением нокаутированного мальчишки, кажется, все мертвы…

Гасым сидел все там же, на подоконнике. Только расстегнул черкеску и рассматривал дырку в боку. Оттуда, пачкая густую шерсть, толчками вытекала кровь.

– Горячий, – сообщил гочи, лизнув ладонь. – Соленый.

– Дай посмотрю.

– Э, не надо.

Богатырь выдернул из папахи клок, заткнул рану.

– Аман-аман, – грустно сказал. – Я так «кольт» любил, а она стрелять не захотела.

Судя по женскому роду, любовь к «кольту» закончилась.

Гочи прошелся вдоль стульев, разглядывая оружие. С интересом взял в руки «веблей» – должно быть, никогда такого не видел.

– Это мой, – сказал Фандорин. – Дай сюда.

Гасым проворчал:

– Как что хороший, сразу «мой». На, не жалко.

Брезгливо взвесил на ладони «маузер». Прицелился – и вдруг высадил в стену всю обойму: одну пулю в центр, остальные кружком.

– Ты что?! – вскричал Эраст Петрович, зажимая уши.

– Мой знак. «Здесь был Кара-Гасым». Люди говорить будут. Юмрубаш, у тебя какой знак?

– Никакой.

Фандорин всё не мог успокоиться. Неужто операция провалилась и нить оборвана?

– Вай, мне чужой слава не надо, – с укором молвил гочи. – Я только два армяне убил. Ты – четыре. Хотя один, может, русский, – прибавил он, кивнув на светловолосого.

– Не четверых я убил. Т-троих.

Надежда оставалась только на юнца. Эраст Петрович привел пленника в чувство двумя оплеухами, усадил на стул.

– Ты кто? Откуда?

– Гагик… Из Акны.

Паренек, очень бледный, с трясущимися губами, в ужасе озирался на трупы. Увидел приближающегося гочи – зажмурился.

– Я Кара-Гасым. Слышала?

Не открывая глаз, мальчишка кивнул.

– Она меня знает, – удовлетворенно заметил Гасым. – Далеко живет, в Карабах, а Кара-Гасым знает.

Фандорин взял Гагика из Акны за тощие плечи.

– Я буду з-задавать тебе вопросы, а ты отвечай. Честно. Иначе отдам тебя ему. Просто уйду и оставлю тебя с ним наедине. А скажешь правду – отпущу. Я человек слова. Если что-то пообещал, выполняю.

Последняя фраза была произнесена специально для Гасыма.

Теперь паренек смотрел на Эраста Петровича – с таким же ужасом, как раньше на гочи.

– Молчи, Гагик, ничего Юмрубаш-ага не говори, – посоветовал Гасым. – Лучше я с тобой говорить буду.

Бедняга всхлипнул и снова зажмурился.

– Б-будешь отвечать?

Кивнул.

Тем временем Гасым с видимым удовольствием обходил поле боя. Каждому покойнику заглядывал в лицо, что-то приговаривал. Он был похож на садовода, любующегося великолепной клумбой.

– Кто дал приказ прошлой ночью устроить з-засаду в Черном Городе? Чье задание выполнял Хачатур?

– Я в Карабах ездил, письмо от Хачатура возил! Только вчера вернулся! Ничего не знаю, честное слово! Какое задание? Хачатуру никто ничего приказать не может!

Паренек говорил по-русски грамотно. Возможно, учится в гимназии или реальном училище.

– Не могу поверить, что вчера не было разговоров о засаде. Ваша шайка потеряла трех человек. Что ты слышал? Что говорили?

– Ай, Аллах! – радостно возопил Гасым. – Этот живой! – Он схватил за шиворот окровавленного человека – тот захрипел. – Знаю тебя! Ты Леван из Сураханы!

– Не убивай, – сипел раненый. – Сейчас и так умру, честное слово.

Но гочи не оставил его в покое: схватил под мышки, поволок на середину комнаты.

– Я слышал твои вопросы, Юмрубаш. Тоже буду спрашивать.

Наклонился, что-то загудел вполголоса. Окровавленный взвизгнул:

– Ай, всё скажу! Горло пусти!

От этой картины Гагик застучал зубами – того гляди бухнется в обморок. Эраст Петрович решил зайти с другой стороны:

– Про Хромого ты что-нибудь слышал?

– Ка…ко…го хро…мого?

– Из Черного Города. Он революционер или связан с революционерами.

Раненый громко застонал – Гасым опять тряс его за шиворот.

– Есть Селифанов, стрелочник, у него короткая нога. Через него можно оружие доставать, – быстро заговорил юный анархист. – Есть Хасан, сторож на бывшем заводе Мурсалиевых, Хачатур его не любит, убить хотел. Еще я один раз видел колченогого Зазу, он счетовод на степаняновских промыслах, Хачатуру раз в месяц платит, чтоб не трогали… А больше хромых не знаю. Черный Город большой…

Гасым выпрямился, крякнул:

– Э, совсем подохла! Ничего не делал, только тряс. Юмрубаш, она один вещь сказать успела. Не знаю, надо тебе, нет?

– Что?

– Перед засада Хачатур ходила к большой русский человек. Имя чудной – Дятел. Что это «дятел»? Птичка?

Эраст Петрович сразу забыл о Гагике из Акны. Дятел? Горячо! Вот она, любовь к орнитологии!

– Он еще что-нибудь сказал? Про Дятла. – Быстро подошел к раненому, попробовал пульс. Да, мертв.

Гочи сокрушенно пожал плечами.

– Ничего. Я спрашиваю: «Где эта Дятел?» Немножко плечи тряс – а из Левана душа ушел.

Вернувшись к юнцу, Фандорин спросил:

– При тебе когда-нибудь говорили о Дятле? Хачатур или кто-то другой?

Гагик помотал головой, облизнул сухие губы. Он не отрываясь смотрел на медленно приближающегося Гасыма.

– Он сказал п-правду, я это вижу. Учти, убивать его я не позволю.

– Сам не стану. – Гасым пожал плечами. – Когда из Гагик вырастет гайл, тогда убью.

– Кто вырастет?

– Гайл. «Волк» по-ихнему.

Однако отпускать пленного было нельзя. Дятел – скорее всего тот самый большевик, кого полиция называет «Одиссеем». Он ни в коем случае не должен узнать, что Фандорин жив.

– Гагик никому не расскажет, – сказал Гасым, будто подслушав мысли. – Он отсюда домой пойдет, очень быстро. Ни с кем говорить не будет. И дома, в Агдам, тоже не скажет.

– Причем тут Агдам? Он из Акны.

– Это по-ихнему Акна, по-нашему Агдам.

Гасым наклонился, взял парня за плечи, и плеч стало не видно.

– Иди домой, Гагик. Про меня говори всем. Много говори. Про Юмрубаш молчи. Говори: Кара-Гасым один всех убил. Понял, да?

– Понял… – прошептал парень. Зрачки у него были очень широкие, неподвижные.

– Пиштя!

Опрокинув стул, мальчишка с разбегу выскочил в окно и скрылся в саду – даже львов не побоялся.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация