— Занятой человек! — бормотала Дебора, допивая вино. Если бы не миссис Гринбаум, проведшая с ней почти весь вечер, Дебора удовлетворилась бы одним бокалом, а не выпила почти полбутылки! — Ну ладно, завтра суббота, — пожала плечами Дебора, когда ведущий объявил о начале предвыборных дебатов. — Значит, можно поспать подольше, прежде чем отправиться в офис!
Или, если повезет, она обнаружит что-нибудь еще сегодня. Но она ничего не успеет сделать, если будет сидеть перед телевизором.
Дебора долго ждала, когда объявят прогноз погоды, который обещал повышение температуры, увеличение влажности и возможность грозы. Выключив телевизор, она прошла в спальню к письменному столу.
— Она оставила окно открытым, тщетно надеясь хоть на какое-то движение ветерка. Шум транспорта был слышен даже на пятом этаже, а из окна в комнату проникал теплый уличный воздух. Густой, почти осязаемый. Жаркая ночь! Жаркие желания!
Дебора подошла к окну, надеясь заглушить боль в висках, которую не уняло даже вино. Это была резкая, пульсирующая боль.
«Неужели это все из-за него?» — думала она, сжимая руками виски.
Она даже не знала, о каком человеке думает! Лучше было бы не думать ни об одном из них!
Включив настольную лампу, Дебора открыла портфель и взглянула на телефон.
Час назад она звонила Гейджу, но неразговорчивый Фрэнк сообщил ей, что мистерa Гатри весь вечер не будет дома. Звонить еще раз она сочла неудобным: вдруг он подумает, что она выслеживает его! Она не имела на это права, ведь именно она просила дать ей время на раздумья и свободу действий.
Дебора уверяла себя, что именно этого она и хотела. Именно это и должна получить. А думая о нем, она не найдет ответов, спрятанных в бумагах у нее на столе.
Она снова взялась за бумаги, делая пометки в блокноте. За работой время текло быстрее. Где-то вдалеке грохотал гром.
Ему не следует туда идти! Немезид понимал, что поступает неправильно. Но ноги сами несли его все ближе и ближе к ее квартире. Спрятавшись в тени, он посмотрел наверх и увидел свет в ее окне. Накаленной зноем ночью он стоял и ждал, уговаривая себя, что, если свет погаснет, он уйдет.
Но свет оставался, бледный, но ровный лучик.
Он мучился вопросом: сможет ли убедить себя, что ему хочется только увидеть ее поговорить с ней? Конечно, ему необходимо выяснить, как далеко она зашла в своем расследовании. Информация, собранная в ее компьютере, не позволяет судить ни о глубине ее интуиции, ни об основательности ее подозрений. Однако чем ближе она подбирается к разгадке, тем более безрассудной становится!
Защитить ее ему было необходимо больше, чем просто любить!
Но он не потому пересек улицу, нашел пожарную лестницу и начал подниматься по ней. Он делал это потому, что не мог остановиться!
Добравшись до открытого окна, он увидел ее. Она сидела за столом, косой луч света падал на разложенные перед ней бумаги. Карандаш быстро бегал по строчкам в блокноте.
Он чувствовал ее запах. Манящий сексуальный запах действующий на него как приглашение. Или вызов.
Он видел только ее профиль, легкую линию щеки и подбородка, очертания губ. Короткий голубой халат был туго подпоясан, но обнажал длинную белую шею. Дебора потерла затылок.
Когда она закинула ногу на ногу и снова принялась за работу, полы халата, слегка разойдясь, скользнули по бедрам.
Трижды прочтя один и тот же параграф, Дебора вдруг поняла, что не может сосредоточиться. Она потерла глаза, намереваясь начать сначала. И тут ее тело напряглось и налилось жаром! Она медленно повернулась и увидела его.
Немезид стоял в окне, вдали от света. Сердце у нее бешено забилось… но не от удивления. Скорее в предвкушении!
— Сделали перерыв в розыске преступников? — спросила она, надеясь, что резким тоном замаскирует свое смущение. — Судя по одиннадцатичасовым новостям, вы весьма плодотворно потрудились!
Он даже не заметил язвительности реплики. На сей раз, по крайней мере на сей раз, он нуждался в ней полностью!
— Вы тоже.
— Я и сейчас занята. — Пригладив волосы, она обнаружила, что ее рука дрожит. — Как вы сюда попали? — Но, бросив взгляд на окно, она кивнула. — Придется держать его закрытым.
— Это не имеет никакого значения. С тех пор, как я увидел тебя.
Каждый нерв ее тела был напряжен до крайности. Подумав, что так она будет чувствовать себя увереннее, Дебора встала.
— Так больше продолжаться не может!
— Вы не сможете остановить это. — Он шагнул к ней. — Я тоже. — Он перевел взгляд на бумаги на столе. — Вы меня не послушались!
— Нет. И не собираюсь! Я перемелю кучу лжи, преодолею все тупики, но выясню правду! Тогда и закончу. — Во всей ее позе чувствовались напряжение и опаска. В глазах читался вызов. — Если хотите мне помочь, расскажите все, что…
— Я знаю, что хочу вас! — Он засунул руку за пояс халата, чтобы удержать ее. В этот момент она видела только желание, только вопрос, только голод. — Сейчас! Сегодня!
— Вам придется уйти! — Она никак не могла подавить трепет реакции и огонь желания. Честность боролась со страстью. — Вам придется уйти!
— Вы понимаете, как я вас хочу? — резко спросил он, энергично прижав ее к себе. — Нет такого закона, которого я не смог бы нарушить, нет такой ценности, которой бы я не пожертвовал, только бы вы стали моей! Вам понятно такое желание?
— Да. — У Деборы сжалось сердце. — Но это неправильно!
— Правильно или неправильно, но это произойдет сегодня вечером!
Взмахом руки он сбросил лампу на пол, и комната погрузилась в темноту. Он поднял ее на руки.
— Мы не должны…
Но пальцы, вцепившиеся в его плечо, опровергали ее возражение.
Дебора удивленно тряхнула головой, но он накрыл ее рот сильным, быстрым и соблазнительным поцелуем. Сила его страсти пронзила ее, отбросив в сторону все сомнения и угрызения совести, сделав ее совершенно беспомощной, неспособной сопротивляться этому чувству. Ее губы непроизвольно раскрылись без всякого принуждения, словно капитулировали. Во время этого сумасшедшего поцелуя ее ум наконец услышал то, о чем ей постоянно твердило сердце.
Он положил ее на кровать, его нетерпеливый рот блуждал по ее лицу, а руки уже тянулись к тонкому халату. Под ним она была такой, о какой он и мечтал: горячей, гладкой и ароматной! Сняв перчатки, он наконец-то ощутит всю ее прелесть!
Она, словно река, протекала под его руками. Ему казалось, что он тонет в ней. Горячей грозовой ночью он был неутомим.
Он все еще был тенью, но она узнала его и хотела его. Отбросив в сторону все причины и здравый рассудок, она металась вместе с ним по кровати, ища ртом его рот. Она отчаянно тянула его за рубашку, притягивая к себе, чтобы почувствовать бешеное биение его сердца. Он что-то резкое шептал ей в губы, в шею, в грудь, но она продолжала отчаянно раздевать его.
