— Вы понимаете, что городите? — спросила я, как только смогла нормально заговорить. — Какая пара?! Какая жена альфы?!. Ничего более дикого в жизни своей не слышала. Да вы!.. Вы же обыкновенный преступник! По вам тюрьма плачет. Я настаиваю, нет, требую, чтобы вы сейчас же оправили меня домой!
Мою гневную тираду Артем Давыдович выслушал без тени эмоций на лице. Ответ его поразил меня в самое сердце.
— Решение принято, дорогая моя. От твоего желания или нежелания ничего не зависит.
— Но это… Это же глупо, — пробормотала я, пытаясь справиться с потрясением и придумать, что еще могу сказать. — Я не могу выйти замуж за вашего сына. Я люблю другого человека.
— И это тоже неважно, — спокойно, даже равнодушно изрек этот холеный мужчина, что сейчас казался мне настоящим зверем. — Я свои решения никогда не меняю. С женихом познакомишься за обедом.
— Бред какой-то, — пыталась убедить я саму себя. Ситуация отказывалась укладываться в голове. — Вы собираетесь держать меня под замком, пока?.. — о том, что может освободить меня, я не то чтобы говорить, даже думать не могла.
— По поселку ты можешь передвигаться свободно. А вот пределы его покинуть не получится. В общем, скоро ты и сама во всем разберешься.
Вот уж чего не собиралась делать, так это оставаться тут. Как только представится возможность, сразу же сбегу. Осталось решить, как я это сделаю.
— Мне нужно позвонить, — осенило меня.
Артем Давыдович коротко кивнул и позвал:
— Николай! Сопроводи нашу гостью, которая в скором времени станет членом семьи, к телефону. И смотри, чтобы говорила она по существу.
Молчаливый конвоир проводил меня в уже знакомую столовую, где на журнальном столике я увидела старинный дисковый аппарат.
— Куда собралась звонить? — коротко бросил он, удерживая трубку и не спеша протягивать ее мне.
— Маме, — подумав, ответила я. Собственно, никому больше я позвонить и не смогла бы. Все телефоны были забиты у меня в мобильном. Я даже свой-то на память не знала, чего уж говорить о других. Лишь стационарный родительский и помнила.
— Что скажешь? — продолжал допрос Николай.
— Успокою, что со мной все в порядке.
Конечно, хотела я совсем другого — хоть как-то намекнуть маме, что у меня проблемы. Но как это сделать, ума не прилагала. А услышав ее паникующий голос, поняла, что не готова ввязывать и ее во все это. Оставалось надеяться, что в скором времени у меня получится выбраться отсюда. А пока я наплела маме, что срочно уехала к подружке, что пригласила она меня на какую-то выставку и что предупредить времени не было. Выслушала, какая я нерадивая дочь, что совершенно не берегу нервы родителей, и пообещала звонить чаще.
— Умница, — забрал у меня трубку Николай и развернулся, чтобы уйти.
— А я? — удивилась я.
— А что ты? Гуляй…
Недолго думая, я спустилась в свою подвальную комнату, оделась для прогулки и покинула дом.
На улице здорово похолодало, и выпало много снега. Наверное, валил всю ночь, а я и не видела, окна меня лишили.
В белом убранстве поселок выглядел очень симпатичным. Все свободное пространство было «расчерчено» узкими дорожками с аккуратными насыпями вдоль них. Наверное, с утра пораньше народ выходил с лопатами. А сейчас людей на территории не было, зато повсюду сновали волки. Этот факт заставил меня в страхе замереть на крыльце и вцепиться в перила. Гулять что-то резко перехотелось. Складывалось впечатление, что я оказалась в огромном волчьем вольере. И пусть я знала, что это не обычные звери, что вряд ли тронут меня, потому что и им человеческая сущность не была чужда, но страх не становился слабее. Да, я любила этих животных, но сейчас еще и боялась.
Я уже собралась вернуться в дом, когда один из волков замер на небольшом расстоянии от меня, развернулся и какое-то время пристально разглядывал меня серыми глазами. Потом медленно крадучись начал приближаться, словно охотился за добычей, взяв след.
По мере того, как волк становился ближе, страх на меня накатывал все сильнее. Мне бы бежать в дом, да вот проблема — ноги отказывались слушаться, словно приросли к крыльцу. И невольно я рассматривала зверя. Серый, лохматый и какой-то подранный. В голову пришло сравнение с бойцовским псом. Взгляд волка был осмысленным, но далеко не добрым. Он приблизился вплотную, и я уловила резкий запах псины. Его же ноздри втягивали воздух, обнюхивая меня. Делал он это долго, периодически издавая приглушенные рычания, от которых мне становилось совсем плохо. Ни жива, ни мертва я молилась, чтобы поскорее все закончилось. И молитвы мои были услышаны. Резко дернув мордой, словно стряхивая с нее что-то, волк отвернулся и спрыгнул с крыльца. Не оборачиваясь, он скрылся за домом. Только тогда я смогла немного перевести дух. Кажется, пронесло, и меня не сожрали.
Мысль о побеге заявила с новой силой, но тут же была отогнана разочарованием. Территорию поселка окружал высокий забор с колючей проволокой, тянувшейся по верху. Как в зоне, честное слово. Единственным входом служили выкрашенные серой краской ворота, возле которых прохаживался охранник с автоматом наперевес. Ну точно зона! Не хватало только сторожевой вышки.
Гулять мне резко расхотелось, да и еще одной встречи с каким-нибудь не в меру любопытным волком я вряд ли перенесу. А поэтому предпочла вернуться в дом. Только вот и сидеть просто так в комнатушке, что выделили мне в подвальном помещении я тоже не могла. Необходимо было что-то предпринять, хоть какие-то шаги, способные приблизить меня к побегу.
Замерев в прихожей, я прислушалась. В доме стояла тишина, словно все его покинули на время. Тогда я рискнула войти в холл, который тоже пустовал. Кругом царил идеальный порядок. Весело потрескивал огонь в камине. Только ни вид его, ни тепло не рождали радужных мыслей. Из холла вели несколько дверей. Одна, как я знала, в столовую, и туда мне не нужно было. К тишине за второй я сначала прислушалась, а уж потом рискнула приоткрыть ее. К моей радости, за дверью оказалась библиотека. Комната тонула в полумраке, окна были завешаны тяжелыми портьерами темно-синего цвета. Вдоль стен тянулись высокие шкафы, заполненные книгами. Ну хоть так. Не убьют меня, надеюсь, за то что выберу себе книгу.
Не успела я сделать и шага, как до меня донеслись голоса. Не сразу сообразила, что из библиотеки ведет дверь, и именно за ней разговаривали двое.
— Он же твой сын! — узнала я голос Павла. — Как ты можешь так с ним поступать?
— А что особенного? — отвечал ему Артем Давыдович. — Я всем нам желаю только добра. И политика моя направлена именно на это.
Я притихла, боясь пропустить хоть слово. Знала, что по головке меня вряд ли погладят, если застукают тут, но ничего не могла с собой поделать, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.
— Но она не его пара. Да и не волчица… Какой у них будет помет?
— Нормальный, — в голосе Маркова отчетливо различила ленцу. Так и представила себе его развалившемся в кресле и потягивающим коньяк. — Ну не сразу научатся оборачиваться. Так что? Потом-то все равно волчья натура возьмет свое.
