– Воздух просто головокружительный.
– Это правда, – с улыбкой отвечает мой жених. – У меня в этом месте наступает просветление.
Мне кажется или сегодня он на самом деле красив по-особенному? Рома как будто светится изнутри. Его глаза блестят, а улыбка шире обычного. Думаю, это связано с тем, что он начал осознавать степень свободы от своей многолетней зависимости от женщины. К счастью, она нас не беспокоит. С другой стороны, делать выводы и расслабляться пока еще рано, прошло всего несколько дней с момента их последней встречи.
Мы проходим через широкую калитку и подходим к дому, но не успеваем дойти до двери, как та открывается, и из нее выходит практически Ромина копия, только лет на двадцать старше. Я даже застываю, приоткрыв рот от удивления.
– Ага, мы могли бы быть близнецами, если бы он не был моим отцом, – забавляясь, отвечает Роман.
Я правда в шоке. Поразительное сходство между отцом и сыном. Обычно прослеживаются лишь общие черты, которые свидетельствуют о кровном родстве. Но чтобы вот так были похожи? Это просто нереально.
– Ну что застыли? – спрашивает отец Ромы, а потом машет рукой, чтобы мы поднимались по ступенькам. – Или заставите старика спускаться?
Рома закатывает глаза и фыркает.
– Тоже мне старик, – ласково огрызается он, но тянет меня за руку в сторону дома.
Мы поднимаемся на крыльцо, и я начинаю краснеть, потому что Ян Гаврилович слишком внимательно меня рассматривает. На пару секунд дольше задерживается взглядом на животе, а потом возвращает его на мое лицо.
– Красавица, – выносит вердикт. А потом совершенно неожиданно разводит руки в стороны и широко улыбается. – Иди я обниму тебя.
Бросив на Рому быстрый взгляд, я робко ныряю в пахнущие древесным парфюмом объятия, и его папа прижимает меня к себе.
– Это должна была бы сделать мама. – Теперь Ян Гаврилович держит меня за плечи на расстоянии вытянутых рук. – Но мамы у нас нет, так что довольствуйся только мной. Приятно познакомиться, Тамила.
– И мне, Ян Гаврилович. – Я возвращаю ему улыбку.
– Просто Ян. Я вроде как еще ого-го.
– Иго-го, – передразнивает его Рома, чем зарабатывает строгий взгляд отца и делает вид, что сожалеет о сказанном.
– А, может, и иго-го, – со смехом отзывается Ян. – Старый конь, говорят, борозды не портит.
Сейчас я вижу, в чем их различие с Ромой. У них разные улыбки. Видимо, Роме его досталась от матери.
Вавилов-старший проводит нас в дом, где следующие два часа мы едим испеченные суровым мужчиной пирожки с ягодами и обсуждаем все на свете. А потом он отводит меня в мастерскую, в которой уже начал вырезать кроватку для нашего будущего ребенка.
– Если тебе не понравится конечный результат, не стесняйся мне об этом сказать.
– Ну что вы! То, что вы уже изготовили, просто поражает! А можно я возьму вот те два подсвечника? Если надо, я заплачу.
– Ты что такое говоришь? – строго произносит Ян, хмурясь, и я снова смущаюсь.
– Рома просто говорил, что вы продаете свои изделия.
– И что? Это повод обидеть меня?
– Ой, нет, что вы! Я совсем не хотела. Простите, – добавляю совсем тихо, а Ян улыбается.
– Выбирай все, что тебе нравится. – Он обводит комнату широким жестом, а у меня от этой вседозволенности разбегаются глаза.
После долгих внутренних споров с самой собой я выбираю красивый резной гребень, два подсвечника, разделочную доску с шикарным узором по краям и декоративный топор.
– Буду рубать вашего сына на кусочки, когда провинится.
– Тогда я сделаю тебе шлепалку, чтобы процесс наказания был интереснее и приятнее для обоих.
Ян подмигивает мне, а я снова краснею. М-да, не такой уж он и старик. И с фантазией у него, похоже, порядок.
– Так, пап, ты ее сейчас научишь тут всякому. Прекращай, – со смехом произносит Рома от двери.
Все это время он стоял, облокотившись плечом о дверной косяк и глядя на то, как я перебираю каждую вещь, которую мне показывает его отец. Я перенюхала, кажется, все изделия, просто сходя с ума от запаха древесины. Мне так понравился аромат, что я была бы не прочь даже погрызть какой-нибудь брусочек.
– Тами, пойдем прогуляемся, – зовет Рома.
– Секунду. Ян, а можно сделать вам заказ?
– Конечно. – Он, кажется, приободряется, на его лице появляется радость.
– Я бы хотела шкатулку для украшений. Такую. – Я показываю ладонями приблизительные размеры.
– С бархатом внутри? – интересуется он, склонив голову набок.
Я открываю рот, чтобы ответить, но Рома меня перебивает:
– Деревянная шкатулка с бархатом внутри – это гроб, – со смехом произносит Рома.
– Да чтоб тебя! – машет на него отец. – Так какая, Тами?
Я подавляю смешок.
– Нет, просто деревянная. Я хочу складывать туда украшения.
– Сделаю в лучшем виде, – с улыбкой произносит он.
– Тами, – снова зовет меня Рома.
Я поворачиваюсь к нему, прижимая к груди все богатства, которые выбрала в мастерской Яна Гавриловича.
– Идем, – настойчиво повторяет он.
– Ян, спасибо огромное за подарки.
Он широко улыбается, как ребенок, которого похвалили.
– Идите уже, он не отстанет.
– Я в курсе, – отвечаю, двигаясь к своему жениху.
Рома обнимает меня за талию и выводит из мастерской. Мы направляемся прямиком в прихожую. По дороге я задерживаюсь на пару секунд, чтобы оставить на столике в гостиной подарки Яна, а потом мы с Ромой обуваемся и выходим на улицу. Он ведет меня вдоль дома на задний двор, а за нами семенит дворняга, которую Ян подобрал по дороге на дачу.
– Ты посмотри, как привязался к тебе, – хмыкает Рома, глядя на то, как Рей бежит рядом со мной, периодически утыкаясь влажным носом в мою ногу.
– Это потому что я его затискала. Даже собаки любят ласку.
– За твою ласку я тоже готов тереться о твои ноги, – улыбаясь, отвечает Рома и утыкается носом в мою шею. Трется и щекочет щетиной, отчего я хихикаю.
– Щекотно.
Рома еще немного дразнится, а потом выводит нас на пустырь за домом, и мы медленно бредем к лесопосадке, взявшись за руки. Воздух здесь настолько чистый, что кажется, словно вокруг летает кристальная пыльца и переливается всеми цветами радуги, отражая свет солнца. Тело становится легкое, я буквально парю нал землей. Или это от эйфории, не знаю. Но чувство невесомости не сравнить ни с чем. Мы гуляем в леске, обсуждая нашу свадьбу.
– Шикарная?
Я качаю головой.
