– Куда мы едем?
– Туда, где я смогу беспрепятственно тебя трахнуть, не опасаясь соседей или бабушки.
– Она уже спит, – хихикаю я.
– Поверь мне, люди появляются в самые неожиданные моменты.
Я наклоняюсь и облизываю шею Макара, прикусываю кожу, трусь щекой о его короткую щетину и с хожу с ума от удовольствия. Пропитываюсь его запахом, который кружит голову. Цепляюсь за Макара, как обезьянка, как будто он исчезнет, если я этого не сделаю. Не знаю, куда он везет нас. Мне плевать, если честно, лишь бы с ним. Наконец после короткого пути мы останавливаемся. Выглядываю из—за плеча Макара, замечая привычные пейзажи на выезде из деревни. Мы стоим между двумя рядами деревьев, которые прячут нас от дороги с одной стороны и поля – с другой. Макар глушит мотор и еще сильнее отодвигает кресло назад, слегка откидывает спинку и тянет меня ближе к себе. Ровно секунду мы смотрим друг другу в глаза, а потом срываемся.
Наш поцелуй еще более жадный, чем тот, который был возле дома. Макар, не церемонясь, срывает с меня тонкую майку и крепко сжимает грудь обеими руками, втягивает в рот сосок и жадно посасывает, проходится по нему языком, кусает, снова облизывает. Я стону, совсем не сдерживаясь. Никогда не была здесь ночью и не знаю, ездят ли здесь машины и ходят ли люди. Но сейчас, когда моя голова затуманена желанием, мне совершенно нет дела до того, кто может нас увидеть. Мои пальцы дрожат, когда я расстегиваю брюки Макара, выдергиваю рубашку. Даже не тружусь расстегнуть пуговицы, просто задираю ткань и прикасаюсь ладонями к твердому животу. Ерзаю, пока Макар мнет мою попку, продолжая терзать грудь. Мы оба задыхаемся от желания, сходим с ума, пытаясь коснуться как можно большего количества кожи, задеть самые чувствительные места.
Макар отодвигает полоску моих коротких шортиков и проводит пальцами по влажной плоти.
– Трусики где? – рычит он.
– Я всегда сплю без них.
– Не выходи больше так на улицу.
– Не буду.
– Ну разве только ко мне.
Я усмехаюсь. Мне нравится эта его грубоватая забота, и жаркие поцелуи в шею и то, как он, приподнявшись и выпустив член наружу, трется о мою возбужденную плоть, жадно поглощая взглядом место соприкосновения наших тел. Все нравится, особенно момент, когда Макар наконец насаживает меня на себя. Медленно, до самого упора, под мой нетерпеливый хриплый стон. А потом я двигаюсь. Быстро, порывисто. Бедра Макара встречают мои в резком, животном ритме. Я, кажется, кричу, зарываясь пальцами в волосы Макара, и скачу так быстро, насколько могу. Гонюсь за своей разрядкой, как умалишенная. И мне мало, недостаточно всего этого, хочу срастись с Макаром и провести в таком состоянии, по меньшей мере, несколько часов. Я взрываюсь, когда он впивается пальцами в мои бедра и резко насаживает на себя. Где—то внутри я чувствую пульсирующую боль от резкого вторжения, смешанную с запредельным наслаждением. Моя спина выгибается, а тело дрожит, пронизанное импульсами удовольствия. Несколько толчков, и Макар приподнимает мои бедра, выходя из меня, а потом быстро двигает рукой по члену, и на мои грудь и живот выстреливает его сперма. Даже не задумываюсь, когда провожу пальцами по влажным дорожкам, размазывая их по своей коже. Бешенный взгляд Макара мечется между моим лицом и руками.
– И это вчерашняя девственница, – хрипло произносит он, задыхаясь. – Я породил монстра.
Внезапно мои щеки начинают гореть, а настроение – портиться. Кажется, я превращаюсь в шлюху. Мое недостойное поведение может разочаровать Макара. А вдруг он уйдет от меня? Внутри поднимается буря, я утыкаюсь носом в изгиб шеи Макара, а он притягивает меня ближе и крепко обнимает.
– Как же мне нравится этот монстрик. Я его просто обожаю, – шепчет он мне на ухо, а потом целует щеку. – Прекращай, Сонь, я действительно в восторге от тебя и всего, что между нами происходит.
Его слова льют бальзам на мое замершее сердце, но внутри меня все равно ковыряет червячок сомнений.
– Посмотри на меня, – просит Макар, а я качаю головой, потому что никак не могу преодолеть смущение. – Давай, милая, ты должна поднять голову. – Он берет меня за щеки и насильно отрывает от своего плеча. – Ну что такое? Сонь, ты чего? – его тон меняется, как только по моей щеке стекает слеза. Я какая—то слишком эмоциональная после секса. Чувствую себя голой. Не телом, а душой.
– Ты, наверное, уже жалеешь, что связался со мной.
– Да с чего ты взяла, дурочка?
– Ну я была девственницей, а теперь веду себя как…
Бабушка всегда учила быть скромнее, а меня понесло так, что не остановить.
– С другими будешь скромнее, а со мной наедине ты должна быть собой. Мне ты нравишься такой, какая есть. И выбрось из головы чушь про недостойное поведение. В постели женщина такой и должна быть. Сонь, – зовет он, а потом целует щеки, – Сонечка.
Так ласково говорит, нежно проводит губами по моим, трется щетиной о щеку. И пахнет так вкусно. Снова порывисто прижимаюсь к Макару, зарываясь носом в его шею, и из меня само собой вылетает:
– Я люблю тебя.
Я ожидала чего угодно: что он перестанет меня гладить, замрет, отшутится, промолчит, но точно не того, что он ответит:
– А я тебя – больше.
Резко сажусь и смотрю в его улыбающиеся глаза. У меня легкий шок. Я правда не ждала положительного ответа. Да я и не собиралась ему ничего говорить, само вырвалось, а теперь… вот. И я не знаю, как реагировать. Зато мое тело знает. На лице расцветает широкая улыбка, которую Макар тут же целует.
– Так мне нравится больше, – говорит он, наконец отстраняясь и давая мне вдохнуть. – Ну вот, испачкал тебя. У меня презервативов с собой нет, я ничего такого не планировал.
– Мог бы купить на заправке.
– Я думал заехать, потискать тебя и поехать домой отдыхать. Но с тобой разве можно строить планы?
Я быстро чмокаю Макара в губы и возвращаюсь на пассажирское сиденье. Натягиваю майку, наслаждаясь запахом в машине и на своем теле. Хорошо, что у него не было презервативов, иначе я бы не пахла удовольствием Макара. Как только мы приводим себя в порядок, я сворачиваюсь боком на пассажирском сиденье и смотрю на Макара.
– Ты такой красивый. – Он фыркает, но улыбается. – Не привык к комплиментам?
– Не очень.
– Тогда у тебя до меня были странные женщины. Мне кажется, ты должен знать о своей красоте и мужественности, и…
Макар кладет пальцы на мои губы, препятствуя продолжению.
– Все, хватит. Здесь красивая только ты. Не только здесь, везде. Самая красивая во всем мире, – шепчет он, подаваясь вперед. Мою грудную клетку раздувает от переполняющих эмоций.
– Я должна тебе кое—что сказать, – произношу тихо, как только мои губы оказываются на свободе. – Ты только не злись.
Макар хмурится и кивает. Я коротко рассказываю ему про Мишу. Пару раз извиняюсь, говорю, что не подумала о том, какой это может нанести вред нашим отношениям и самолюбию Макара.
