Cтраница 49
Глава 3
Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы. Общие характеристики
3.1. Использование терминологического аппарата при характеристике учебных центров
Одной из важнейших задач для исследователей при изучении данной темы является правильное и корректное использование понятийного аппарата применительно к учебным заведениям. Первое, что необходимо отметить, это то, что немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы не носили официального названия «Брестская», «Борисовская», «Минская» или «Слуцкая» (как часто встречается в документах и историографии)
[343]. В данном случае мы имеем некий адаптированный (условный) вариант названия, которым пользовались партизанская разведка и спецслужбы, «привязывая» учебный центр к конкретному населенному пункту, в котором он размещался. Немецкие разведывательные органы тщательно легендировали и скрывали деятельность своих школ. Так, Тростенецкая школа гестапо на самом деле именовалась «школа службы безопасности СД № 12»
[344]. Школа в Гомеле располагалась по ул. Замковой, 85 и «в целях конспирации… называлась гимназией»
[345]. В Волковыске школы по подготовке шпионов были созданы «под видом авторемонтных мастерских» и городского огородничества
[346]. В Могилеве одна из школ по подготовке немецкой агентуры была организована на заводе под видом обучения советских военнопленных слесарному делу
[347], другая – под видом ремесленного училища № 5
[348]. Также под видом ремесленного училища действовала спецшкола в Пинске
[349]. По нашему мнению, использование в исследованиях названия учебных заведений по месту их дислокации представляется корректным, так как идентифицировать школу по ее настоящему названию часто не представляется возможным из-за повышенных мер секретности. При этим надо учитывать тот факт, что имелись случаи, когда в одном населенном пункте размещалось сразу несколько школ. Например, в столице Белоруссии в годы оккупации действовало минимум шесть учебных центров по подготовке немецкой агентуры: школа на территории концлагеря Тростенец; курсы в Минской тюрьме; школа СД на территории университетского городка Белгосуниверситета; абвершкола по ул. Островского; школы в военном городке Козырево и по ул. Мопровской
[350]. Кроме того, принадлежность и деятельность еще нескольких школ установить пока не удалось. Весной 1944 г. в Минск также передислоцировалась разведшкола из Могилева и расположилась в Красном урочище
[351], а в апреле 1944 г. прибыла школа абвера, выехавшая из Борисова, которая расположилась по ул. Шорной и выпустила 30 агентов
[352]. По несколько учебных центров действовало в Борисове
[353], Вилейке
[354], Волковыске
[355], Могилеве
[356], Слуцке
[357]. Укажем на то, что такая практика была характерна не только для БССР, но и для других территорий СССР. Например, не менее трех учебных центров в годы войны действовало в Смоленске и его окрестностях, две (возможно, три) – в Петрозаводске (одна финская и одна немецкая). В Полтаве «кроме учебного центра группы «Цеппелин» действовали еще шесть шпионских школ, основанных весной 1942 г.»
[358].
Только в отношении «минских» школ, в исследованиях и архивных документах использовались следующие понятия: «школа разведчиков СД»
[359], «спецшкола»
[360], «разведывательная школа»
[361], «разведывательно-диверсионная школа»
[362], «школа гестапо»
[363], «школа шпионов»
[364], «школа шпионов-террористов»
[365].
