28 апреля 1941 г. генерал-квартирмейстер Генштаба сухопутных войск генерал-майор Э. Вагнер подписал соглашение с рейхсфюрером СС Г. Гиммлером относительно дополнительного использования частей полиции и войск СС в тыловых районах всех трех групп армий. В соответствии с этой договоренностью каждый тыловой район получал моторизованный полицейский полк, а каждая охранная дивизия – моторизованный полицейский батальон. Например, в тыловом районе группы армий «Центр» они были распределены следующим образом: 213-я охранная дивизия – 703-й; 286-я охранная дивизия – 704-й; и 403-я охранная дивизия – 705-й
[316].
Кроме этих батальонов в прифронтовой полосе действовал еще целый ряд формирований СС и полиции, которые являлись силовыми структурами аппарата главного фюрера СС и полиции «Россия-Центр», который обладал в зоне своей ответственности всей полнотой полицейской власти (армейские начальники могли отдавать его частям приказы только при «срочной необходимости боевого применения»). В июле 1941 г. в его распоряжении находились: полицейский полк «Центр»; 32, 131, 307, 308, 309, 316, 317, 322 и 323-й полицейские батальоны; 31-я полицейская рота связи. В апреле-мае 1943 г., силы полиции в восточной Белоруссии были значительно увеличены и состояли из: полицейского полка «Центр»; 2, 8, 13, 14, 22, 24, 26, 31 и 36-го полицейских полков; 6, 11, 32, 51, 85, 91,111,122,131,134,301,307,308,313 и 316-го полицейских батальонов
[317].
13 марта 1941 г. состоялось совещание между начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) СС-группенфюрером Р. Гейдрихом и генерал-майором Э. Вагнером. Результатом этих переговоров стало создание так называемых оперативных групп (айнзатцгрупп) Службы безопасности (СД), которые должны были действовать на оккупированных территориях и выполнять следующие функции:
– захват и обыск помещений советских партийных, правоохранительных органов и штабов воинских частей;
– обеспечивать сохранность документов, архивов, картотек подозрительных лиц, организаций и групп;
– проводить разыскные мероприятия, аресты и уничтожение советских партийных работников, сотрудников НКВД, армейских политработников и офицеров;
– обнаруживать и уничтожать враждебные элементы (обычно под это определение подпадали евреи, коммунисты, цыгане и др.) и предотвращать враждебную деятельность со стороны местного населения;
– информировать армейское командование о политическом положении на оккупированной территории;
– вести борьбу в тыловых районах со всеми проявлениями антинемецкой деятельности
– целенаправленно уничтожать еврейское население
[318].
Всего при основных группировках немецкой армии было создано четыре оперативные группы – «А», «Б», «Ц» и «Д». В составе оперативных групп были подразделения – особые команды (зондеркоманды) для действий в районах передовых частей армии и оперативные команды (айнзатцкоманды) – для действий в армейском тылу. Оперативные группы и команды были укомплектованы из чиновников гестапо и уголовной полиции, а также сотрудников СД.
28 апреля 1941 г. появился приказ за подписью главнокомандующего сухопутными войсками В. фон Браухича: «Упорядочение применения полиции службы безопасности и СД в рамках сухопутных войск». По нему: «В целях налаживания сотрудничества было установлено: уполномоченный (назначался в каждую армию. – Авт.) обязан своевременно доводить до сведения командующего армией полученные от начальника полиции службы безопасности и СД директивы. Командующий имеет право отдавать уполномоченному указания, которые необходимы для предотвращения всего, что может помешать проведению операций, они имеют первоочередность перед другими указаниями»
[319]. В мае 1941 г. было заключено соглашение Р. Гейдриха и военных властей о сотрудничестве оперативных команд с армейскими частями. Последним приписывалось оказывать помощь оперативным группам, снабжать их горючим и продуктами питания, предоставлять в их распоряжения средства связи
[320].
Для того, чтобы данные решения более четко проводились в жизнь, в начале июня 1941 г. все офицеры разведки и контрразведки от дивизии и выше были вызваны в Берлин, где им подробно было разъяснено в присутствии высших должностных лиц содержание соглашения между вермахтом и органами Г. Гиммлера. Более того, было налажено тесное сотрудничество между военными органами и службой А. Розенберга, куда были введены офицеры военно-воздушных сил и сухопутных войск. В свою очередь, А. Розенберг, еще до начала войны, направил представителей своего ведомства в штабы трех групп армий
[321].
Каждая группа с командами и полицейскими подразделениями насчитывала до 600–700 человек начальствующего и рядового состава. Оперативные и особые команды насчитывали от 120 до 170 человек, из них 10–15 офицеров, 40–60 унтер-офицеров и 50–80 рядовых. Для большей мобильности все подразделения были снабжены легковыми, грузовыми и специальными автомобилями и мотоциклами
[322].
В тыловом районе группы армий «Центр» и на оккупированной территории БССР действовала оперативная группа «Б» (айнзатцгруппа-Б), штаб которой располагался сначала в Белостоке, затем в Минске и Смоленске, а с августа 1943 г. – вновь в Минске. Основной зоной деятельности этой группы были районы Минска и Смоленска. Ее первым начальником был СС-бригадефюрер и генерал-майор полиции А. Небе.
