Кроме того, отделы 1с курировали и часто руководили работой по созданию «восточных добровольческих» подразделений, которые, в свою очередь, вели также активную разведывательную работу
[284].
Разведывательные отделы были тесно связаны с органами полевой жандармерии и тайной полевой полиции (ГФП). Что касается организации учебных центров отделами 1с на оккупированной территории БССР, таких данных пока автором не обнаружено. Вместе с тем, как и в случае с комендатурами, разведывательные отделы вели активную деятельность по вербовке агентуры «на месте», без обучения
[285]. В сентябре 1941 г. в распоряжении одного из начальников тылового района указывалось: «Создать широкую сеть секретных агентов, хорошо инструктированных и знающих ближайшие пункты явки. Создание этой организации является совместной задачей дивизий охраны тыла и тайной полевой полиции. Секретной агентуре завязать связи с населением, чтобы в первую очередь выявить наличие партизан, их убежища, пункты снабжения довольствием и сообщников»
[286]. Например, в 1943 г. в Осиповичи «прибыло 2 группы около 35 шпионов-разведчиков. Среди них много девушек от отдела 1«С» штаба «Корюк» № 532, находившегося в Бобруйске. Обе эти группы занимаются разведкой по партизанским отрядам и их связным в районе Ясень, Свислочь, Пуховичи, Старые Дороги. Разведчики по одиночке и малыми группами рассылаются по деревням под видом розыска родных и беженцев, для проведения пропаганды и вербовки шпионов из местного населения… одновременно они посылаются в партизанские соединения»
[287].
Задание внедриться в партизанский отряд с разведывательными задачами получил от начальника отдела 1с 221-й охранной дивизии немецкий агент Владимир Коркет, однако в феврале 1944 г. он был выявлен и разоблачен
[288]. В марте этого же года одной из охранных дивизий были подготовлены и направлены в партизанские соединения 5 немецких агентов. Для облегчения процесса внедрения им было дано многочисленное вооружение (винтовки, автоматы, гранаты и др.). Они должны были по возможности совершить теракты против командного состава, а также оговаривать честных партизан
[289].
Особую роль в системе оккупационного аппарата восточной Белоруссии исполняла тайная полевая полиция
[290]. ГФП была полицейским исполнительным органом военной контрразведки в действующей армии. В мирное время органы ГФП не действовали. Руководящие установки подразделения ГФП получали от Управления «Абвер-заграница», в состав которого входил специальный реферат – полевая полиция вооруженных сил, возглавляемая полковником полиции Крихбаумом. При командовании немецкими сухопутными силами был шеф полевой полиции, осуществлявший общее оперативное руководство подразделениями ГФП на советско-германском фронте.
Подразделения и службы ГФП были полностью моторизованные, технически оснащенные, как правило, укомплектованы опытными полицейскими чиновниками, призванными в армию, или старослужащими унтер-офицерами
[291]. Кроме того, перед началом войны в подразделения ГФП были включены опытные сотрудники криминальной полиции (Крипо)
[292], которые должны были улучшить следственную работу на Восточном фронте. При командовании немецкими сухопутными силами была должность шефа полевой полиции. Он осуществлял общее оперативное руководство подразделениями ГФП на советско-германском фронте.
По сути, тайная полевая полиции выполняла в зоне военной администрации те же функции, что и полиция безопасности и СД на территории гражданской администрации. В ее задачи входили:
– организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава;
– осуществление личной охраны командующего и представителей ОКХ;
– наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;
– содействие в охране почтовых сообщений;
– контроль и наблюдение за собраниями, лекциями, прессой на оккупированной территории
– розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих армий противника;
– проведение дознания и надзор за подозрительными лицами в зоне военных действий;
– борьба со всеми формами советского движения сопротивления.
Кроме того, по указаниям абверовских органов ГФП арестовывала и уничтожала антифашистов в немецких воинских частях, захваченных в плен советских военнослужащих, разведчиков и партизан
[293].
Подразделения тайной полевой полиции были представлены группами при штабах групп армий, армий и полевых комендатурах, комиссариатами – при штабах корпусов, дивизий и некоторых местных комендатурах, а также наружными командами и отделениями
[294]. Группы ГФП при армиях и полевых комендатурах возглавляли комиссары полевой полиции, подчиненные руководителю полевой полиции соответствующей армейской группировки и одновременно абверофицеру отдела 1с армии или полевой комендатуры. Группы и команды тайной полевой полиции, приданные полевым и местным комендатурам, являлись их исполнительными органами. Каждая группа имела в своем составе от 2 до 5 комиссариатов, которые, в свою очередь, делились на внешние команды (аусенкоманды). Численность групп была разной. Если в 1939–1940 гг. она состояла из 50 человек (руководитель, 32 сотрудника среднего звена и 17 человек вспомогательного персонала – шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны против СССР их численность увеличилась до 95 человек (руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотрудников вспомогательного персонала). Кроме того, при подразделениях этой полиции были группы штатных агентов и небольшие воинские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных.
