Российский историк Б. Соколов критически относится и к самому следственному делу М. Брейтмана-Петренко, и к факту деятельности школы в Тростенце, и к подготовке агентуры из числа евреев. Он считает, что само дело было сфабриковано чекистами: «Несчастному Брейтману вместе с другими бойцами украинского батальона довелось охранять лагерь смерти Тростянец под Минском, где уничтожали евреев. 13 апреля 1943 года он написал под диктовку особиста Иванова вымышленные признания о своей вербовке и обучении в школе гестапо. Ее Брейтман тоже поместил в Тростянце, так как других местечек в районе Минска не знал»
[1246]. В свою очередь, отметим, что деятельность вышеназванной школы, а также широкое привлечение лиц еврейской национальности к разведывательно-диверсионной работе подтверждается многочисленными документами и исследованиями. А данные о деятельности школы встречаются в документах других партизанских соединений
[1247].
В феврале 1944 г. начальник Руденского райотдела НКВД Безуглов передал в БШПД список выявленных за 1943 г. агентов гестапо по городу Минску. Среди прочих в нем значился «Васильев Александр Михайлович. По профессии скрипач, с начала организации городской управы – помощник начальника полиции… С осени 1942 по март 1943 года работал как агент СД. В марте его арестовывают и сажают в тюрьму, а жене велят принести для мужа лучшую одежду и белье. В то время при тюрьме были организованы курсы по засылке шпионов в СССР»
[1248]. Эти данные позволяют говорить о том, что как минимум с марта 1943 г. при тюрьме в Минске действовали курсы по подготовке разведчиков.
Об этом же на допросе сообщил разоблаченный агент немецкой разведки Александр Гуд: «Вербовка происходила в Минской тюрьме в особых подвалах… Нас водили этажом выше в комнату, где проводили с нами занятия… Эти занятия я проходил в течение месяца, а после этого меня вызвал начальник отделения гестапо и завербовал меня». Выпуск группы агентов (5 человек) состоялся в ноябре 1943 г. Все они были вооружены наганами и имели при себе отравляющие вещества
[1249]. Александру Гуту было дано задание осуществить теракт в одном из партизанских отрядов – отравить пищу и воду. Вот что сказал по этому поводу сам шпион: «Да, я имел задание отравить группу, что и сделал, однако мне не удалось увидеть плоды своей работы. Я отравил соль раньше времени, в результате чего была сильная реакция, появился запах и изменился цвет. Это вызвало подозрение и разоблачило меня»
[1250].
В августе 1943 г. в столице БССР партизанской агентуре удалось выявить деятельность еще одной школы немецкой разведки. В сводке БШПД от 28 августа 1943 г. сообщалось, что «в Минске в бывшем здании Мединститута (сейчас на территории университетского городка Белгосуниверситета. – Авт.) в первых числах августа организована школа разведчиков «СД». В школу набираются лица разных национальностей, кроме немцев. В процессе обучения соблюдается строгая конспирация даже между обучающимися. Выпускники будут засылатся в советский тыл по приказу командования»
[1251]. В частности, в этой школе обучались старосты Янушевской и Пруднищанской волости Логойского района Витушко и Яновский. После окончания 3-месячного курса выпускники засылались в район Заславля, Логойска, Плещениц, Бегомля и Лепеля с целью проникновения в партизанские отряды и ведения там агентурной разведки в пользу немцев
[1252]. В некоторых архивных документах это учебное заведение локализуется «по Советской улице напротив Дома правительства»
[1253].
С сентября (по другим данным, с августа) 1943 г. под вывеской «Школа пропагандистов» начала действовать разведывательно-диверсионная школа абвера. Начальником школы был лейтенант Баргель, затем – Шютте. Школа готовила агентов-пропагандистов, разведчиков, диверсантов, террористов и радистов для подрывной работы в тылу Советского Союза. В Минске школа была разбита на 4 группы (отделения), руководителями которых являлись Павлов, Волков, Николаев и немец Мюллер. Группы самостоятельно проводили подготовку агентов и размещались отдельно на улицах Вокзальной, Коммунально-Набережной, Комсомольской и в Беломорском пер., д. 12. В каждой группе одновременно обучалось 20–30 человек. Срок обучения был от 3 до 6 месяцев. После окончания школы агенты направлялись в распоряжение абверкоманды-203, где получали задания, соответствующую экипировку и группами от 4 до 20 человек выбрасывались в глубокий тыл Советского Союза. Выброшенные агенты на месте должны были создавать группы из дезертиров и из пронемецки настроенных граждан, организовывать вооруженные нападения на штабы военных частей и служебные здания местных органов власти, производить диверсионные акты на военных объектах, совершать террористические акты против руководящих советских работников и командиров Красной армии, заниматься разведывательной работой
[1254].
Подробные сведения об этой абвершколе сообщила курсант Н. Сушенкова (несовершеннолетняя. – Авт.). В частности, она показала, что это заведение располагалось по ул. Островского, д. 73 (сейчас ул. Раковская, в районе Хлебозавода № 1. – Авт.). Характеризуя программу школы, «агент в юбке» сообщила: «В школе слушатели должны заниматься 6 месяцев, после проходить 2-х месячную практику в г. Минске и прилегающих деревнях, ходили на практику в тюрьму во время ведения следствия и избиения пойманных партизан. Учащиеся также практиковались в избиении и убийствах людей. Со школы были подготовлены группы для засылки в советский тыл, для ведения борьбы против Красной Армии, путем уничтожения командиров и важных объектов… Школа готовит шпионов-террористов-диверсионников (так в тексте. – Авт.) для засылки в партизанские отряды, для произведения внутри отрядов полной разведки, диверсий, уничтожении штабов, отдельных командиров, путем сонных папирос, затравленного йода, бинтов. Скурив папиросу начинается тошнота, пища не принимается, через три часа человек умирает. Излечению не поддается. Растерев папиросу можно заметить желтые и красные шарики мелкого размера. Йод действует на рану. Заражает кровь, также и бинты… В случае разоблачения, уходить в леса, где будут войска Власова и немцы, живым ни в коем случае не сдаваться. В трудных случаях уничтожать самого себя». В школе обучалось от 500 до 700 агентов обоего пола. Женщинам для облегчения вступления в партизанские отряды давались грудные и маленькие дети
[1255].
