Отец Джилл уже умер, я не могла увидеть его на сцене, но мать не только еще играла, она продолжала сниматься в фильмах (Эва Мур как раз в то время сыграла в нашумевшем «Еврее Зюссе», который через пять лет по-своему повторили в нацистской Германии). Сама Джилл недавно снялась в «Грязной игре» Альфреда Хичкока…
Даже к тому времени, когда Ларри и Джилл встретились, она уже была опытной актрисой – шесть лет на сцене. Красивая, умная, с твердым характером, она талантлива, хотя сам Ларри бессовестно отказывает ей во всем, кроме влиятельных родителей. Это не так, достаточно посмотреть фотографии Джилл, она красива, но, конечно, до Ларри ей далеко (как и всем остальным), я не знаю актера, который мог бы сравниться красотой с божественным Лоуренсом Оливье в середине тридцатых годов.
Это не предвзятое мнение влюбленной по уши женщины, это объективный факт, чтобы в нем убедиться, достаточно посмотреть фотографии.
Конечно, Джилл была много образованней Ларри, это неудивительно, потому что у Оливье просто не было возможности получить приличное образование, он не поленился бы, однако его отец не позаботился об этом, а мать умерла давно. Ларри не слишком любил признавать превосходство Джилл хоть в чем-либо (он вообще не любит признавать чье-то превосходство, Лоуренс во всем должен быть первым, подозреваю, что, если бы сказали, что прыгнуть из самолета без парашюта имеет право только лучший, Ларри сделал бы этот шаг, что не умаляет его гениальности). Однако не раз проскакивало признание, что именно Джилл научила его читать книги помимо театральных пьес, слушать музыку, интересоваться живописью и вообще чем-то помимо сцены.
Джилл была опытней, хотя и ровесница Ларри, вернее, их опыт располагался словно в разных плоскостях. По умению выживать без денег и пробивать себе путь Ларри оставит позади кого угодно, а вот умению видеть перспективный материал его пришлось учить.
Ларри рассказывал, как они спорили с Джилл (ее имя при этом не произносилось, но было понятно, с кем именно спорил Оливье) по поводу малоизвестных пьес и ролей в них. Оливье всю жизнь тянет к ролям героев, только сейчас больше к злодеям, а тогда тянуло на роли героев-любовников, этакие слащавые идеализации подвигов, страсти и даже войны. Он мечтал сыграть в «Красавчике Жесте».
Зная Ларри уже достаточно хорошо, я представляю эту борьбу Джилл с ним, понимаю, чего стоило заставить Оливье репетировать предложенную ею пьесу и как она была разочарована, когда Ларри бросил трагическую роль ради эффектной пустышки. Речь идет о пьесе Роберта Шерифа «Конец путешествия». Джилл настаивала, что Ларри должен сыграть главного героя капитана Стеунхопа – почти антигероя, спивающегося по ходу пьесы.
Совсем не романтический герой, пьяница, сама пьеса антивоенная, никакого величия… Я понимаю, что только опасения потерять поддержку Джилл заставили Ларри начать репетировать. Но если Оливье что-то не хочет… я представляю, что это было, я сама такая. И все же спектакль начали играть, и отклики критики были прекрасными, все, казалось, подтверждало слова Джилл.
И тут Дин вдруг собрался поставить пьесу, о которой мечтал Ларри, – «Красавчик Жест» – и пригласил Ларри играть в ней! Лоуренс плюнул на все и всех – на идущую с успехом пьесу, на театр, в котором его так хорошо продвигали, даже на Джилл, хотя на Джилл не совсем, и ушел в Вест-Энд играть в роли своей мечты. Я не могу осуждать Ларри, потому что сама ради роли Скарлетт могла бы бросить многое и не слушала никаких советов и отговорок. Если твердо знаешь, что это твоя роль, – стоит жертвовать.
Обидно, что жертва Ларри оказалась бесполезной. Постановка «Красавчика Жеста» не удалась, честнее сказать, с треском провалилась, с трудом продержавшись на сцене всего месяц. Я не знаю, в чем там дело, спектакль видеть просто не могла, потому что была совсем юной девушкой и училась в Европе. О перипетиях на английской сцене мы и не слышали, мне обо всем рассказали много позже, когда мы с Ларри уже были знакомы, но это никак не могло повлиять на мое к нему отношение.
А вот Уэйл и Шериф быстро нашли Оливье замену, и… спектакль «Конец путешествия» стал настоящей сенсацией и в Вест-Энде, куда его перенесли ввиду явного успеха. Пьеса держалась весь сезон, а по окончании полный состав отбыл в Америку, потому что Уэйлу предложили сделать по пьесе фильм в Голливуде. Колин Клайв, заменивший Ларри после его ухода, стал настоящей звездой и уже не только Англии.
Сознавать упущенную блестящую возможность, конечно, тошно. Мало того, после ухода Ларри из театра тот словно ожил, «Синицу в руки» повезли для показа на Бродвее, и Джилл уехала вместе со всеми. Несчастный Ларри потерял сразу возможность стать звездой в Лондоне, сняться в Голливуде и жениться на Джилл!
Его собственные выступления у Дина были никудышными, один спектакль проваливался за другим. Это время нужно было пережить. Насколько я знаю, спектакль «Убийство на втором этаже», где участвовал Оливье, тоже пригласили на Бродвей. Казалось, ситуация начинает выправляться, еще чуть, и публика, режиссеры и продюсеры поймут, какую совершили ошибку, не оценив должным образом талант Лоуренса Оливье. Оценит и Джилл, которая уже больше полугода успешно выступала на бродвейской сцене.
Однажды Ларри проговорился, что мечтал увидеть свое имя на огромных бродвейских афишах, толпу репортеров у входа и продюсеров разных бродвейских театров и голливудских компаний.
Но… Ситуация повторилась, «Синица в руки» имела такой успех, что гастроли продлили еще на год, а вот «Убийство на втором этаже» недотянуло даже заявленного срока, зрители хлопали стульями, покидая зал прямо во время спектакля! Я хорошо понимаю, что это такое, представляю переживания актеров, особенно Ларри, столь чувствительного к аплодисментам, да еще и когда у Джилл рядом полный успех, а потому могу оценить и стойкость, почти мужество, с которым он перенес ситуацию. Помню, как страдал Ларри, когда провалилась наша постановка «Ромео и Джульетты», не думаю, что «Убийство…» провалилось из-за его игры, и сочувствую Оливье от всей души.
Каким надо обладать мужеством, чтобы в такой ситуации сделать Джилл повторное предложение! Она оставалась в Нью-Йорке играть на Бродвее, а он возвращался в Лондон ни с чем. Но Ларри, как всегда, был уверен в себе, он знал себе цену и почти потребовал от Джилл, чтобы брак, наконец, был зарегистрирован. Джилл согласилась, все же успех или провал – любви не помеха. Конечно, я бы тоже согласилась на ее месте! Разве можно судить об актере, тем более таком, по нескольким неудачным пьесам? Да, он неосмотрительно не послушал Джилл, ушел из «Конца путешествия» ради «Красавца Жеста» и поплатился успехом в Вест-Энде и Голливуде, но ведь хуже Ларри от этого не стал. И менее талантливым тоже.
Джилл оценила и согласилась выйти за него, но только после окончания гастролей по Америке. Я хорошо представляю переживания Оливье. Джилл предпочла ему профессию, сначала уехала в Нью-Йорк, когда у него все проваливалось в Лондоне, теперь решила продолжить гастроли… Во-вторых, у Джилл была работа, а у Ларри нет! Провальные постановки Дина привели к тому, что денег на новые больше не давали, он распрощался с собранной труппой и занялся своими делами. Ларри никуда не брали, опасаясь то ли новых неудач, то ли возможного предательства в случае более выгодного предложения. Человеку, однажды бросившему спектакль ради другого, очень трудно доказать, что это не повторится.
